Инструктор по экстриму (Дышев) - страница 60

Отложив газеты, она принялась разбирать рюкзак. Одежду – стопкой – в платяной шкаф, кейс – под матрац. Отнесла в душевую всю свою косметику: зубную щетку, пасту «For smoking», шампунь «Raceboy», одеколон «Crossmen» и маленькое полосатое полотенце. На прикроватную тумбочку поставила фотографию в золоченой рамке; некоторое время любовалась портретом, поднесла к губам, поцеловала, потом сунула его под подушку.

Сладко потянувшись, она встала напротив большого зеркала, вмонтированного в дверь платяного шкафа, и стала раздеваться. Когда на ней остались только черные трусы и лифчик, она, слегка присев, медленно подняла над головой руки и согнула их в локтях. «Мышцы все-таки еще тонкие, – подумала она. – Совсем еще женские. Надо нагрузить бицепс. Десять подходов по десять движений ежедневно. Через слезы, через силу!»

Медленно, словно исполняя какой-то танец, она опустила руки по большой дуге, сцепила их на уровне пояса и, плавно повернувшись к зеркалу боком, напрягла грудь… В зеркале, напротив нее, со страшным, искаженным лицом стояло смуглое, жилистое существо, одетое в женское белье.

– Не то!! Все не то!! – вдруг крикнула она, в ярости сорвала с себя лифчик и швырнула его в зеркало.

Как она ненавидела эту деталь женского туалета! Как ненавидела свою грудь – маленькую, неразвитую, как у девочки, почти расплющенную изнутри накачанными, неестественно выпуклыми грудными мышцами и все-таки еще не утратившую женских очертаний. Как ненавидела в себе ничтожные остатки женственности!

Некрасов потянулся ложкой к котелку, чтобы попробовать варево на соль, но обжег руку. Обошел костер, попытался дотянуться с другой стороны – тот же результат. Он выругался, закинул ложку в кусты и сел на большой плоский камень лицом к закату.

Он не мог понять, откуда берутся такие идиоты вроде Шубина или Веры Авдеевны, которые добровольно соглашаются участвовать в этом изуверском походе, да еще платят за это деньги. Сам он пошел только ради того, чтобы заработать, да и то потому, что ситуация сложилась безвыходная. Год назад взяли с женой валютный кредит, купили квартиру, сделали ремонт. Были уверены, что за два года без особых усилий рассчитаются с долгами: жена торговала на вещевом рынке, а он в перерывах между съемками гонял подержанные «тачки» из Калининграда. И тут вдруг – обвал рубля. Кредиторы поставили условие жестко: или погашай остаток долга, или освобождай квартиру. А жена уже брюхатая. Куда ее везти? На Тамбовщину, в родное голодное село?..

Внизу, по округлым речным камням, носился Брагин. Он рычал, изображая из себя то ли медведя, то ли какого-то отвязанного психопата. В одних джинсах, волосатый, черный, ноги короткие, кривые. Элла в длинном сарафане зашла в воду по колени, подняла мокрый подол, подвязала его повыше, чтобы Брагину были видны ее ноги, и стала плескать в него водой. Любовь! Брагин наконец «догнал» Эллу, подхватил ее на руки, вынес через бурный поток на берег. Она обняла его за шею, стала яростно целовать. Брагин остановился, качнулся и, потеряв равновесие, вместе с Эллой рухнул в воду. Визг, смех, брызги, восторг…