– Как посадить самолет? – громко спросил я. – Самолет! Как! Посадить!
– Что?.. – едва слышно прошептал командир и добавил: – Иди на хрен…
Он явно не понимал, что с ним и где он находится. Мои путаные объяснения только бы отняли драгоценное время. Я приподнял командира под мышки и, не обращая внимания на его душераздирающие вопли, поволок в кабину экипажа. Почему-то я решил, что вид пустых кресел должен пробудить в нем профессиональные рефлексы.
Я затащил его в кабину и посадил, прислонив спиной к стене. Теперь командир мог любоваться плывущими на нас облаками и одиноко торчащими, словно пограничные столбы, штурвальными колонками. Но он, как назло, закрыл глаза. Я снова принялся приводить его в чувство. Командир приоткрыл один глаз.
– Радио, – едва разлепляя губы, прошептал командир. – Ответь…
Я напялил себе на голову наушники, но в них стояла гробовая тишина.
– Алло! Алло! – кричал я. – Ничего не слышно!
– Сволочь, – прошептал командир.
– Кто? Я? Почему?
– Тумблер…
Он пытался поднять руку, чтобы показать, какой тумблер надо нажать, но сил не хватило, и рука безжизненно упала на колени.
– Какой? Какой тумблер? – орал я.
– На штурвале… – задыхаясь, шептал командир. – Справа… С обратной стороны…
Я на корточках подполз к штурвальной колонке и начал ее рассматривать. На левой и правой рукоятках было полно всяких кнопок. Под некоторыми из них были подписи, но штурвал все время качался, и мне приходилось вместе с ним качать головой. Не сразу я нашел на обратной стороне рукоятки тумблер.
– Нажать? – спросил я.
Ответа не последовало, и я решил, что это знак согласия. Как только я надавил на тумблер, в наушниках что-то щелкнуло, и я услышал собственное дыхание. Сорвав с себя наушники, я попытался надеть их на голову командиру. Тот кривился, крутил головой и даже пытался плеваться.
– Са-а-ам!! – простонал он.
Пришлось отвечать диспетчеру самому, чего мне очень не хотелось.
– Алло! – сказал я, нажав на тумблер. – Алло, кто меня слышит?
Я отпустил тумблер. В наушниках что-то зашипело, словно диспетчер жарил яичницу на шкварках. После некоторой паузы я услышал удивленный голос:
– «Аэролайн», рейс тридцать один – семьдесят семь?
– Он самый! – крикнул я, несказанно радуясь, что мир слышит меня и, значит, узнает о моей беде.
– Что у вас случилось? Почему долго не выходили на связь?
– Некогда было! – ответил я, озираясь на командира.
– Кто со мной говорит?
Ну что ответить? Я снова посмотрел на командира, надеясь, что он возьмет у меня наушники и скажет что-то умное, но он закрыл глаза.
– Это второй пилот! – ответил я не совсем уверенно.