– Да вроде… – неуверенно произнесла она и посмотрела на небо. – Дайте вспомнить… Кажись, он говорил про телевизоры и компьютеры…
Воронцов кинул вопросительный взгляд на участкового. Тот развел руками и пожал плечами.
– Лезь в кабину, – сказал ему Воронцов, – и выгребай всю документацию, путевые листы, накладные, сертификаты – все, что найдешь.
С этими словами он взялся за край брезентового полога и приподнял его. Кузов был пуст. Даша ахнула и присвистнула.
– Чисто! – произнесла она.
Воронцов отпустил полог, и тот шлепнул девушку по темечку.
– Что ты еще расскажешь про сегодняшнее утро? – спросил он, прикуривая. – Кстати, а в босоножках удобно ходить по траве?
– Не очень, – призналась Даша. – Каблук землю дырявит.
– Дырявит, – согласился Воронцов. – Что ж ты не снимешь?
– Сниму.
– Так снимай!
– Что, прямо сейчас?
– Прямо сейчас.
Он курил и, улыбаясь, смотрел ей в глаза. Даша стала теряться. Кажется, она покраснела. Быстро наклонилась, чтобы он не видел, как она стыдится, расстегнула ремешки и скинула босоножки. Теперь Воронцов не сводил глаз с ее ног. Это для Даши превратилось в настоящую пытку. К счастью, эту пытку невольно оборвал участковый. Он подошел к Воронцову с кипой желтых бумажек и молча протянул их следователю. По тому, как он тяжело дышал и как дрожали его мясистые губы, можно было сказать, что случилось нечто из ряда вон выходящее.
– Ну? – спросил Воронцов, принимая бумажки.
– Вот накладная, – негромко и торопливо заговорил участковый, тыча толстым пальцем в лист с текстом. – Получатель Бондаренко Валерий Александрович, представитель торговой фирмы «Высокие технологии». Четвертый склад таможенного терминала города Бреста. Телевизоры «Тошиба» – восемьдесят штук, телевизоры «Сони» – сто двадцать…
– Вижу, – оборвал его Воронцов, бегло просматривая накладную.
Даша стояла поодаль, все еще ощущая себя окутанной пламенем стыда. «У меня пятки аж черные! И он это заметил. Позор-то какой!»
– Перекрыть все дороги, – отрывисто приказал Воронцов Шурику, делая глубокую затяжку. – Чтобы мышь полевая из деревни не выбежала. Чтобы даже клоп вонючий не выполз. Усек?
– Никто не выползет, Юрий Васильевич! – заверил участковый. – Нас только один большак с городом связывает. Но после дождя по нему даже трактор вряд ли пройдет. Когда хорошо прольет, мы, считай, неделю без почты и хлеба сидим.
– Все равно большак перекрой.
Даша стояла на подмытом обрывистом берегу и смотрела на мутную после дождя воду. Потом кинула босоножки на траву и подошла к самой реке. Она присела, окунула в веселый поток руки. Вода была прохладная, но это ее вовсе не обеспокоило. Больше всего на свете ей сейчас хотелось разбежаться по полоске мокрого песка и нырнуть с головой в эту свежую, разбавленную дождем воду. И плескаться там до тех пор, пока ее пятки опять не станут розовыми.