Воронцов потянул Дашу за собой. Они прошли по мягким, заросшим сорняками грядкам, перелезли через трухлявую, накренившуюся ограду и вышли на улочку.
– Почему мы ушли? – спросила Даша.
– Потому что уже все ясно, – ответил Воронцов. Он свернул на какую-то тропинку и пошел по теням осин. Даша покорно пошла за ним.
– А что ясно? – допытывалась она.
Он снова куда-то свернул, но, по всей видимости, потерял ориентацию и, махнув рукой, пошел по картофельным грядкам. Даша, крепко сжимая его горячую ладонь, хвостиком волочилась за ним.
– Это он по радиостанции говорил? – снова спросила Даша.
– Можно сказать, что по радиостанции… – нехотя ответил Воронцов, но все же пояснил: – Из обычного приемника сделал передатчик и трепался в эфире с такими же, как и он, балбесами. Делать мужику нечего! Лучше бы дом отремонтировал да дрова на зиму заготовил.
– А куда мы идем?
Воронцов остановился и повернулся к Даше.
– Тебе страшно?
– Нет. Просто…
– Что просто?
– Просто неуютно. Уже поздно.
– Ты права, – кивнул Воронцов и пошел дальше.
Они поднялись к высокому вязу, могучая крона которого закрывала полнеба, оттуда по тропинке зашли в сад. Воронцов отпустил руку Даши и подошел к сеновалу, закрытому сверху косым навесом. Он снял с себя пиджак и протянул его девушке.
– Подержи!
Сам присел, на ощупь нашел деревянную лестницу, поднял ее и приставил к сеновалу.
– Надеюсь, одеяла и подушки уже там, – сказал он и полез наверх.
Даша, задрав голову, смотрела в темноту. Ей на голову сыпались соломинки. Руки дрожали, а зубы выбивали чечетку. «Где это мы? – думала она, глядя по сторонам. – Чей-то сад… А мне что делать? Подниматься или идти домой?.. Господи, какая же я дура! Никогда не знаю, что у мужиков в голове!»
– Ты там не уснула? – донесся сверху голос Воронцова.
– Нет!
– Тогда принеси, пожалуйста, пиджак. Тут, оказывается, вешалка есть.
Она закинула пиджак на плечо и стала подниматься по лестнице. «Хоть бы сказал что-нибудь! – терзалась она. – Может, и не нужна я ему совсем. Поцеловал и разочаровался. Сейчас скажет: спокойной ночи! Накроется одеялом и заснет. А мне уходить или остаться? Как в этом случае должна поступить порядочная девушка?»
Когда она поднялась, мысли ее были растрепаны, как прическа на сильном ветру. Воронцов стоял на коленях, так как навес не позволял ему встать во весь рост, и водил рукой по полкам, прибитым к стропилам.
– Где-то здесь должен быть фонарик, – сказал он. – Ага, вот он!
Пятно света упало на примятую макушку сеновала. Даша увидела две подушки и большое ватное одеяло.
– Повесь, пожалуйста, пиджак! – попросил Воронцов и кивнул на плечики, висящие на гвозде.