– Мне кажется, Стас, что на третьем этаже кто-то плохо спит.
– Надо посмотреть, кто там буянит, – сказал я, нехотя поднимаясь с кровати.
– А я думаю, что надо крепко закрыть дверь.
– У нас с вами разные взгляды на свою роль в общественной жизни. Спокойной ночи!
* * *
В тени лестничной площадки я не заметил фигуру человека и сослепу налетел на нее.
– Стас, – услышал я голос Мэд. – Что там происходит?
– Это ты? – Я схватил девушку за плечи. – Что ты здесь делаешь?
– Там кто-то кричал, – шепотом сказала она. – Я проснулась… Мне стало страшно.
– У тебя совершенно ледяные руки. Ты что, ходила на улицу?
– Я?.. Нет. То есть да. Я хотела посмотреть снаружи на окна третьего этажа.
– И что ты там увидела?
– Ничего.
– А с другой стороны? Ведь ты, наверное, ходила и на другую сторону?
– М-м-м… Да.
– Значит, ты была рядом с кухонным блоком?
– Стас, ты меня в чем-то подозреваешь?
Я не видел глаз девушки. В темноте всегда легче лукавить, как врать по телефону или в письме.
– Илона, я в последний раз хочу оградить тебя от опасной ошибки. Не пытайся найти и, тем более, вытащить из мусорной ямы ботинки.
Я попал в «десятку», и Мэд стала активно оправдываться:
– Ты должен верить мне, Стас! Я вовсе не пыталась достать ботинки! Согласись, что ночью, без веревки это сделать невозможно!
Она попыталась меня обнять, но я, отстранившись от девушки, покачал головой:
– Нет, это как раз возможно. Но я тебя предупредил.
– Все, Стас! Я туда больше ни шагу! Поверь мне!
– Собственно, ты в этом должна быть больше заинтересована, чем я… Ну что, посмотрим на возмутителей спокойствия?
Мы стали подниматься на третий этаж. Значит, думал я, девочка все-таки пыталась отыскать ботинки, чтобы передать их украинцу. Конечно, трудно расстаться с мыслью, что в мусорной яме лежит сто тысяч баксов. Богатые – странные люди. За деньги готовы лезть хоть по горло в дерьмо. Может быть, потому они и богатые?
Я первый шагнул в коридор, но тотчас дал задний ход и едва не сбил с ног Мэд.
– Что там? – шепнула она, испугавшись моей реакции.
Я прижал палец к губам, взял девушку за плечо и подвел к двери. Мы медленно высунули головы и посмотрели в конец коридора. Несколько альпинистов, негромко переговариваясь, стояли у раскрытой двери в комнату. Четырехугольный луч света падал на пол, освещая человека со связанными руками, который сидел у ног альпинистов, привалившись спиной к стене. Без особого труда в нем можно было узнать Богдана Немовлю.
Мэд едва не вскрикнула, но я успел закрыть ее рот ладонью и оттащить от двери на лестницу.
– Почему он там? – прошептала она. – За что его связали?