– Придурок отстал! Надо подождать! Ты как?
Мне было плохо. Везде плохо – и в теле, и в душе. Болела голова, во рту было сухо. Явные признаки отравления змеиным ядом. Значит, Кроту будет легче, коль часть его дозы досталась мне. Вспышки молнии позволяли видеть Крота. Это было похоже на слайд-шоу. Вспышка молнии, и вот первый кадр: Крот стоит по пояс в грязи, широко расставив руки для равновесия; вспышка, и Крот уже ссутулился, подал плечи вперед, проталкивая ноги сквозь поток; вспышка, и вот отчетливо видно его лицо с перекошенным ртом и безумными глазами… Вода прибывала с каждой секундой. Казалось, что мангровое болото, как гигантский ковш, медленно опрокидывается, и вся масса кисельной жидкости устремляется на нас…
– Ну что он там возится?! – У меня не выдерживали нервы.
Марго медленно двигалась по течению, хотя не переставляла ноги. Густое болотное варево, разбавленное ливнем, волокло ее словно поплавок. Она ухватилась за мою шею, попыталась рассмеяться и сравнить все происходящее с аквапарком в Анталье, но тут и я не удержался, и мы оба плюхнулись в аспидную реку. Поток проявил подлое коварство: сбив нас с ног, он тотчас поволок нас вниз. Марго вытягивала шею, чтобы дотянуться губами до поверхности, и инстинктивно продолжала держаться за меня, хотя я был под ней, и она попросту топила меня. С нечеловеческим усилием я вытолкнул из воды и себя, и Марго.
– Отпусти мою шею!!
– Что?! Я тебя не слышу!!
Гром не прекращался. Это была бесконечная канонада, от которой содрогалась земля. Поток, набирая силу, играл с нами, и мы кружились в нем, словно белье в стиральной машине. Марго топила меня; ее руки были везде – скользкие, цепкие; она погибала, но не знала об этом и развлекалась, и получала странное удовольствие от новых ощущений, но только мудрый инстинкт самосохранения управлял ее телом, заставлял неосознанно хвататься за все, что могло бы спасти. Я не отталкивал ее от себя, не отрывал от воротника ее руки, хотя они становились для меня петлей виселицы; я понимал, что если Марго отпустит меня, то ее, более легкую и слабую, течение уничтожит немедленно, разорвет, сломает, перетрет в жерновах камней. Я задыхался, урывками хватал губами воздух, захлебывался водой, отплевывался, что-то кричал или пел, испытывая и восторг, и страх; а потом мы понеслись вниз с головокружительной скоростью, уравнявшись со скоростью потока, и наступила какая-то фиксация, обманчивая неподвижность, и тела наши невольно напряглись, утратили гибкость и подвижность, и вся плоть замерла, в ужасе ожидая чудовищного удара.