ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
ВИЛЛА АВГУСТИНО
Клементина сидела в кресле, крепко прижимая к себе куклу, и слушала Августино. Старик читал девочке книгу Андерсена. Он делал это первый раз в жизни и очень удивлялся тому, с какой легкостью ему удалось перенести воображение девочки в сказочный мир красивых и добрых героев. Он читал ей без перерыва уже целый час, но девочка никак не засыпала. Она смотрела на фотографию отца, и глаза ее были наивны и чисты. Она ни разу не перебила Августино, ни о чем не спросила его, словно его здесь не было, а ее окружали короли, принцы, храбрые и красивые люди.
Раздался стук в дверь. Августино замолчал и отложил книгу. Клементина потянулась, осмотрелась и скорчила недовольную гримасу. Ей было неуютно здесь, в роскошном кабинете Гуно, ей хотелось вернуться в пещеру маленькой озорной разбойницы.
Дверь открылась, и вошел врач со стерилизатором, покрытым марлей.
– О! – сказал он. – И наша юная подруга здесь? А почему мы еще не спим? Деткам уже пора спать.
Девочка ничего не ответила и показала доктору язык.
– Почему так поздно? – спросил Августино.
– Этот укол лучше делать на ночь, чтобы не чувствовать болевых ощущений, – бархатным голосом ответил врач. Он взял стул, поставил его напротив коляски Августино и сел. – Как вы себя чувствуете?
– Неплохо, – ответил Августино. – Сегодня гораздо лучше, чем в прошлые дни.
– Спите хорошо?
– Нормально… – Августино обернулся и сказал Клементине: – Иди к себе!
– Но ты же еще не дочитал мне, Гуно! – стала капризничать девочка.
– Дедушке надо отдыхать! – вмешался доктор.
– Я тебя позову, – пообещал Августино.
Клементина нехотя вышла из кабинета. Врач взял узкую, холодную руку Августино и стал считать пульс. Потом склонился над ним и посмотрел его глаза.
– Сердце не беспокоит?
– Нет.
– Очень хорошо, очень хорошо, – нейтральным голосом произнес врач и, приложив к груди Августино ладонь, стал постукивать по ней. – Рубашку, пожалуйста, снимите. Укол под лопатку. Это совершенно не больно.
Врач подошел к столу и поднял крышку стерилизатора. Августино через голову стянул рубашку. Несмотря на болезнь и возраст, еще двигались под истончившейся кожей полушария крепких грудных мышц и рельефно напрягался плоский живот.
Доктор невольно залюбовался широкими плечами старика.
– Вам никак не дашь семьдесят, – сказал он, смачивая в спирте ватку.
Он взял из стерилизатора шприц, поднял его на уровень глаз, слегка надавил на поршень. Из иглы в потолок брызнула тонкая прозрачная струя. Августино спокойно следил за его движениями.