Юля растерянно смотрела на руку Кирилла, сжимающую доллары. Потом подняла недоуменный взгляд, раскрыла рот, чтобы спросить о чем-то, но, видимо, сама нашла ответ.
– Ну да… – прошептала она. – Конечно…
Кирилл поморщился. Это был верный признак того, что он не до конца понимал поведение своего собеседника.
– Мне кажется, – сказал он, внимательно глядя в глаза Юле, – что у тебя были другие планы?
– Нет, до самолета я все-таки не дотерплю! – твердо сказала Юля, уходя от ответа. – Хоть бы какой-нибудь засохший гамбургер!
Она встала, посмотрела по сторонам и целеустремленно направилась к двери с табличкой «Exit», рядом с которой крутились подозрительные типы в шляпах и пончо.
– Не задерживайся! – крикнул ей вдогон Кирилл и снова перевел взгляд на дверь для прибывших пассажиров.
Юля вышла из здания аэровокзала и с тоской посмотрела вокруг. Улица, ведущая в глубь кварталов, отсюда напоминала свалку коробок и ящиков из-под фруктов. С обеих сторон ее сдавливали серые одноэтажные постройки с провалившимися крышами и густые неряшливые кусты с огромными пыльными листьями. По дну кювета протекал желтый ручей, в котором плескались домашние птицы, грязные дети и маленькие черные свиньи. Обгоняя раздолбанные автомобили, по пыли неслась стая худых рыжих собак.
«Южная Америка – это не только Рио-де-Жанейро», – философски подумала Юля и пошла к чадящему мангалу, прикрытому жестяной треугольной крышей, под которой усатый шашлычник раздувал угли.
Но не успела она сделать и трех шагов, как кто-то крепко схватил ее за руку. Она обернулась и совсем близко увидела лоснящееся черное лицо Мэнгри.
– Не вздумай пикнуть, – вполголоса произнес он, прижимая девушку к себе, словно любимую жену.
Юля почувствовала, как ей в живот ткнулось острое лезвие ножа.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
ТАМ ЖЕ. ЛЕТНОЕ ПОЛЕ
Линчо сошел по рампе на твердую, как асфальт, землю со скудной выгоревшей травой, вздохнул полной грудью и расстегнул рубашку до пупка. Вот и все. До конечной цели остался сущий пустяк – каких-нибудь двести километров по дороге, пробитой когда-то сквозь сельву лесорубами.
К Линчо подошел борттехник, сдвинул на затылок фуражку, снял галстук.
– Повторю еще раз, – сказал Линчо по-английски начальственным тоном и полез в карман за деньгами. – Аэропорт Буэновентура. Нанимаете грузовик и отвозите контейнер к самому морю. И, пожалуйста, на руках его, на руках, чтобы не поранить!
– Все сделаем, как договорились, – пообещал борттехник, пересчитывая деньги. – Выпустим в море живым и невредимым!
– Вот-вот, именно так!
Они пожали друг другу руки. Линчо обернулся, посмотрел в темную утробу самолета, свистнул и махнул рукой. На рампу несмело вышел Трушкин. Он щурился и спотыкался. Очки никак не держались на его скользком от пота носу.