- Какие подонки... Нет, папа, как хочешь, но этого нельзя так оставлять! каждый день твердила Марина, когда Игоря Андреевича под подписку отпустили из больницы. Она не находила себе места. - Мы должны их найти.
- Зачем? Может, я должен послать им вызов? - засмеялся Игорь Андреевич и охнул, почувствовав боль в сердце.
- Как хочешь. Но это дело не только твоей, но и нашей семейной чести!
- Мариша, этот мордастый генерал в МВД все время про нее упоминает! Мол, арест этих негодяев - это дело его чести. И ты туда же?
- Какая еще милиция... - отмахнулась она. - Они никогда не найдут. Особенно если будут искать. Ладно, это я возьму на себя.
8
...Когда, пройдя через череду сбивчивых и разрозненных запечатлений, он наконец увидел это письмо, то сначала обрадовался, но потом отчаялся, поскольку прочитать его сейчас было невозможно: его взгляд пятидесятилетней давности беспорядочно метался по строчкам. К тому же он постоянно оглядывался, боясь, что войдет мать.
Тогда, в детстве, он успел собрать одну из разорванных фотографий и разглядеть, вернее, угадать надпись в верхнем углу бланка письма: "Смерть немецко-фашистским захватчикам!".
Ниже были нарисованы солдат в шинели с автоматом наперевес, а также танки и пушки со звездами. Еще он заметил, будто у этого письма два разных почерка, мужской и женский.
- ...Похоже, вы остались неудовлетворены тем, что увидели? - спросил доктор Фролов, склонившись над Игорем Андреевичем, когда тот снова пришел в себя.
- Я увидел это письмо. Помните, я о нем вам рассказывал?
- Прекрасно помню. И что?
- Сейчас мне показалось, будто оно написано двумя разными почерками, женским и мужским.
- Странно... - доктор Фролов безостановочно ходил по кабинету. - Хотя... Помните, вы приняли свою маму за вашу дочь? - остановился он. - Тогда два разных запечатления слились в одно из-за их схожести. Похоже, здесь тот же случай.
- Хотите сказать, это были два разных письма?
- Скорее всего. Просто оба ваших запечатления объединила одинаковая реакция вашей мамы. Вы успели что-то прочитать?
- Нет.
- Вы его не читали, а разглядывали. Вам было мало лет, и потому вы смотрели на письма, как на картинку... Ваш взгляд не читал построчно, а беспорядочно блуждал по исписанной бумаге, не фиксируя внимания на отдельных словах.
- Так оно и есть, - Игорь Андреевич признательно смотрел на доктора Фролова. - Зато я увидел сложенной разорванную фотографию моего отца. Я ведь забыл, как он выглядит. Мать карточку порвала. А когда она ушла, я ее собрал.
Эти групповые снимки отец присылал с фронта. Мать находила его сразу и сквозь слезы любовалась: отец всегда выглядел юным и улыбчивым среди серьезных однополчан, казавшихся пожилыми. Лицо матери вспыхивало от радости, когда приходили эти красноармейские треугольники или открытки с обязательным девизом в верхнем углу: "Смерть немецким захватчикам!". А однажды, когда ее не было дома, принесли толстый конверт.