– Мне ничего не надо объяснять, – отмахнулась Ася Михайловна, – можете не продолжать! Да и к реакции на свою фамилию я давно привыкла. Понимаю, что у людей она вызывает смех.
– Мы не смеялись, – возразил Кирюшка.
– Просто мы удивились, – отозвалась Лиза.
– Молчите лучше, – предостерег Сережка.
– А вот со мной училась девочка, – влезла в разговор Юля, – ее звали Рита Аполлонова-Страшилова. Мы думали сначала, она нас разыгрывает, потом паспорт увидели и чуть не скончались. Ритка говорила, что ее предки очень родовитые…
Кирюшка вскочил.
– Ты куда? – спросила Катя.
– Уроков полно, – сдавленным голосом пробормотал он и бросился в коридор.
– Во, прикол! – взвизгнула Лизавета и кинулась за ним.
Из глубины квартиры донесся хохот и топот ног.
– Уж не обижайтесь, – снова покраснела Катя.
– Кому же в голову придет дуться на детей, – ответила Ася Михайловна, – вообще-то, и в самом деле забавно: Курочкорябская. Ладно, давайте о нас и о доме.
Я положила поднятую вилку на стол и постаралась сосредоточиться на рассказе новой знакомой.
О происхождении фамилии своего отца Михаила Ася ничего не знала. Никаких дворянских корней у семьи не прослеживалось. Книг, в которых содержалась бы информация о предках, они не имели, генеалогическое древо не вычерчивали, и стены их квартиры не украшали портреты в золотых рамах, откуда сурово взирали бы на своих потомков господа в камзолах и дамы в бальных платьях.
Ася знала лишь одно: отец был актер, достаточно известный, дедушка тоже. Чем занимался прадед, ей никто не рассказывал. Мама тоже работала в театре, гримершей, с бабушками Ася никогда не встречалась, они умерли до ее рождения. Кстати, мамина девичья фамилия звучала совсем просто: Петрова. Курочкорябской она стала после свадьбы. Жила семья в уютном подмосковном местечке, в благоустроенном доме, в котором имелось центральное отопление, горячая вода, телефон и прочие блага цивилизации в виде канализации, электричества и газа. Курочкорябским принадлежал целый гектар. Участок под строительство в свое время, очень давно, в середине двадцатых годов, дали деду-актеру. В те времена о наделах в шесть соток никто и не слыхивал, куски земли раздавались щедро. Дом построили основательно, он стоит до сих пор.
Ася всю свою жизнь провела в родовом гнезде. У семьи была еще и городская квартира, но ею практически не пользовались. Иногда муж Аси, профессор-историк, назначал там встречи аспирантам, жалея молодых людей, которым ради встречи с научным руководителем нужно было ехать на электричке. Кстати, расписавшись со Львом Яковлевичем, Ася не стала Глоткиной. Она оставила свою смешную фамилию, более того, еще дала ее детям: дочери Ольге и сыну Василию. Об этом просил на смертном одре отец.