– Знаешь… У нас скоро будут гости, – сказала Ингвильда. Она вдруг забыла, о чем они только что говорили.
– Кто?
– Не знаю. Просто я кого-то жду. Они уже недалеко. Или… – Ингвильда нахмурилась, стараясь разобраться в своих ощущениях. – Я жду гостей. А кто они, откуда – я не знаю.
– Зато я догадываюсь! – Асольв усмехнулся и приобнял сестру за плечи. – Думается мне, что они приплывут с севера, на кораблях их будут головы рогатых драконов, и они привезут нам в подарок обетную чашу…
– Ты тоже знаешь? – Лицо Ингвильды прояснилось. – Да, это будут фьялли.
– Пора бы! Ведь уже месяц прошел, как от нас уплыл «Тюлень». Им пора и возвращаться. Ты успеешь к своей свадьбе дошить мне новую рубаху? Мать мне ее покрасит в желтый, а фру Альмвейг обещала дать полосочку шелка, чтобы пришить на ворот.
Ингвильда отвела глаза. Видел бы он, что она сделала с его новой рубахой! Но не только смехотворная судьба рубахи смутила ее. Хродмар не называл точного срока своего возвращения, но на дорогу до Аскефьорда и назад вполне хватит месяца. Может быть, Асольв прав, может быть, уже сегодня или завтра она снова увидит Хродмара.
При мысли о нем Ингвильду наполняло странное двойственное ощущение: она так ясно видела Хродмара, слышала его дыхание, как будто он стоял с ней рядом, но в то же время почему-то не верилось, что он есть на свете. Иногда ей казалось, что она просто выдумала его. Каждая девушка, слушавшая древние сказания о Хельги* и Сигурде, невольно в мечтах представляет своего будущего мужа таким же героем. Несмотря на такое странное лицо, ее Сигурд был лучшим во всех девяти мирах*. Она жалела, что так мало сказала ему на прощанье о своей любви. Да и сказала ли хоть что-нибудь?
Задумавшись, Ингвильда медленно брела по тропе к морю и казалась сама себе легкой-легкой, как частичка тумана. Асольв тихо шел за ней следом, полный простодушного любопытства. После того как в Ингвильде обнаружился дар ясновидения, Асольв все время ждал от сестры новых чудес. Ухмыляясь, он вспоминал, что она предрекла ему самому, и в душе его шевелилась надежда услышать еще что-нибудь в том же роде. Дар Ингвильды был гораздо приятнее, чем у Хёрдис!
Они вышли из сосняка, перед ними открылось море. В ясный день оно казалось зеленоватым, верхние слои воды были напоены солнцем, в сверкающих бликах волн улыбалась самая кроткая и прекрасная из дочерей Эгира – Небесный Блеск.
Выйдя на кромку обрыва, Ингвильда повернулась лицом к северу. Оттуда должны приплыть неведомые гости. Ингвильда не знала, кто они и почему она их ждет. Ожидание возникло в ней само по себе, пришло ниоткуда и прочно укрепилось. Она