Ей, Хёрдис, ни разу в жизни не удалось даже подержать его в руках. Разве Фрейвид когда-нибудь признает самой достойной ее, дочь рабыни! А ей так хотелось попробовать свои силы! Особенно сейчас, когда несколько ее слов, брошенных почти случайно, оказали такое сильное и страшное действие. Теперь Колдунье не давала покоя мысль: если она с пустыми руками сумела так много, то что же она сумеет с огнивом? Сам Сигурд Убийца Дракона* не так стремился к золоту Фафнира*, как она стремилась к этому кусочку черного железа. А по силе упрямства со старшей дочерью Фрейвида не смог бы тягаться не только Сигурд, но и сам дракон.
Фру Альмвейг хотела кое-что сказать мужу, но передумала и лишь сердито вздохнула. Не надо было заводить побочных детей, тогда все наследство, и зримое, и незримое, досталось бы детям законным! Фру Альмвейг обладала спокойным и вполне доброжелательным нравом, поэтому она много лет мирилась с тем, что под одной крышей с ней живут трое детей Фрейвида, рожденные от рабынь. Она не обижала их, но и радости ей это обстоятельство не приносило. От Йорейды, матери Хёрдис, к счастью, удалось избавиться еще лет двенадцать назад: один проезжий торговец с восточного побережья влюбился в нее и принес Фрейвиду двенадцать эйриров* – выкуп, который хозяин удачливой рабыни в этом случае по закону обязан принять[7] . Фрейвид легко отпустил Йорейду на свободу: странная темноволосая женщина, невысокая и смуглая, родом с какого-то далекого острова западных морей, она была довольно красива, но молчалива, неприветлива и подавляла людей одним своим присутствием. Она всегда была покорна, старательно выполняла самую грязную и тяжелую работу, но каким-то образом ухитрялась сохранять достоинство и даже величие осанки, поворота головы, взгляда больших темных глаз… Конечно, Фрейвид не мог обойти своим вниманием такую красивую и необычную женщину, но по-настоящему не любил ее и даже где-то в глубине души побаивался. Все же прочие всегда считали, что у нее дурной глаз. Прожив в усадьбе около десяти лет, она так и не научилась толком языку сэвейгов [8] и лишь изредка произносила несколько самых необходимых слов своим хрипловатым, тоже странным, но таинственным и чарующим голосом, и каждое из них звучало у нее как чудодейственное заклинание. И никто не удивлялся тому, что богатый торговец с Белого мыса онемел, завидев ее среди прочих служанок, и до самого отъезда не глядел ни на кого другого.
Короче, Йорейда вышла замуж и уехала. Хёрдис тогда было всего восемь лет. Новый муж Йорейды отказался взять ее с собой, и женщина не настаивала, – выбирая между замужеством и дочерью, она предпочла замужество. Дочь, рожденная от хозяина, не нужная ни родному отцу, ни новому мужу матери, для самой Йорейды была лишь неприятным напоминанием о зависимом и унизительном положении. От этого напоминания она была рада избавиться, тем более что Хёрдис и в детстве была невыносима, как репей в башмаке.