Но Грач не засмеялся в ответ, а положил руки ей на плечи и заглянул в лицо. И Смеяна вдруг поняла, что ей трудно расстаться с ним. За эти дни она привыкла к нему, как к брату.
– Это правда, и даже больше, – тихо заговорил Грач. – Ты не просто удача, ты – счастье! Даже тот бычок это понял. А мне тебя боги послали. Хочешь, я тебя в жены возьму? Пойдем со мной.
Смеяна изумленно раскрыла глаза. Такого она не ждала.
– Послушай, – продолжал Грач. – Это здесь я как бы холопом был, а там, в Прямичеве, я любимый княжий брат, единственный причем! Соображаешь? Держимир меня любит, балует, ни в чем мне отказу нет. Ты не хуже княгини будешь жить, ни репу полоть, ни воду таскать тебе больше не придется. Будешь у меня третья жена, ничего, меня и не на трех хватит! – Он ухмыльнулся, и Смеяна тоже усмехнулась: Грача казалось нелепо ревновать, потому что его любви, как солнечного света, и правда хватит на всех. – Я не могу пообещать, что буду тебя одну весь век любить, но я никогда тебя не обижу. Ну, согласна?
Смеяна молчала, не зная, что ответить. Ей было трудно смириться с мыслью, что Грач сейчас уйдет и они едва ли еще когда свидятся, но и покинуть Ольховиков, навсегда проститься с родным племенем она не могла решиться. За судьбой пойдешь и дальше, чем в чужое племя, но она вовсе не думала, что Грач – ее судьба. Особого влечения к нему она не испытывала, сладкая княжеская жизнь ее тем более не прельщала. Ее роднило с бывшим пленником только стремление к воле, к праву быть самим собой. А как знать – достанет ли ее в земле дрёмичей тот взгляд янтарных глаз леса? Не потеряет ли она там надежду раскрыть свою собственную тайну?
– Нет, я не могу… – прошептала она. – Я должна быть здесь…
Грач молчал, глядя ей в глаза.
– Как хочешь, – чуть погодя ответил он. – Ты дала мне выбрать дорогу, и я не стану мешать тебе выбирать самой. Но я никогда не забуду, что ты для меня сделала.
Смеяна вздохнула с облегчением, видя, что его не огорчил ее отказ. Они снова обнялись, потом Смеяна оттолкнула его от себя.
– Да будут с тобой Брегана Охранительница, Сварог и Перун, да пойдет с тобой Попутник и да бежит от тебя Встрешник! – от души шептала она. – Иди! Иди!
Грач оттолкнул долбленку от берега, вскочил в нее, оттолкнулся веслом, стал выгребать к середине. На блестящей воде черный силуэт долбленки и человека в ней был хорошо виден, и Смеяна провожала его глазами до самого противоположного берега. Но там царила густая тень, и лодочка пропала в ней, еще не коснувшись песка. Как она пристала, Смеяна не могла видеть.