Грач смотрел то ей в лицо, то на ремешок в ее руках, растерянно потирая ладонями свой бок. На коже его остался красноватый след, натертый наузом, но этот же след говорил и о том, что теперь он свободен.
– Иди! Иди! – задыхаясь от волнения, прошептала Смеяна и взмахнула рукой с ремешком, показывая в луговину за серым камнем.
Как во сне, Грач шагнул в луговину, прошел пять, десять шагов. Трава мягко шелестела под его ногами, но не держала, как раньше. Смеяна следила за тем, как он идет, словно за невиданным дивом, и все внутри нее пело: «Получилось! Получилось!» Никто не удержит солнце, ветер, не запретит траве расти, а птицам летать. Никто не запретит человеку идти, куда ему вздумается. Не боги – он сам делает себя несвободным.
Смеяна взмахнула руками, бросила на землю науз и побежала догонять Грача. Счастливый смех рвался из ее груди, ей хотелось визжать от радости, чтобы небо, земля, вода услышали ее, подивились ее силе и порадовались вместе с ней.
Грач повернулся и тоже засмеялся, протянул к ней руки; Смеяна с разбега повисла у него на шее, и он вихрем закружил ее по луговине. Смеяна хохотала, а Грач порывисто целовал ее лицо, шею, волосы, не находя слов, чтобы выразить свое изумление, восторг и благодарность. Он знал, что Творянов науз не пустяк, и воля, подаренная ему этой странной желтоглазой девушкой, для него была дороже жизни.
– Пусти! Пусти! – Опомнившись, Смеяна вырвалась из его рук, кое-как пригладила волосы, но счастливая улыбка не сходила с ее лица.
– Я же говорил – ты сможешь! – восхищенно восклицал Грач, держа ее за плечи и потряхивая. – Ты сможешь! Ты мне теперь что вторая мать! Ты мне мою жизнь вернула! Я теперь как тот конь – только позови меня, я из-под земли выскочу, с того света приду, если тебе понадоблюсь!
– Ты только дорогу помни! Пойдем, я знаю, где Кудрявец свой челнок прячет, отсюда всего ничего, – заторопилась Смеяна. – А на том берегу ты и сам не пропадешь. Пусть теперь Заревник хоть самому князю челом бьет!
В прибрежном ольховнике они без труда отыскали маленькую долбленку с парой весел и столкнули ее в воду. Широкий Истир мягко блестел под луной и казался таинственной дорогой, идущей не только с юга на север, но и из земного мира в Надвечный.
– А там-то, на вашем берегу, до Прямичева далеко? – спросила Смеяна.
– Там-то что! – Грач махнул рукой. – Еще до утру буду в Трехдубье, в нашем становище, а там мне и коня дадут, и всего… Я вот что подумал. А ты-то как? Тебе-то за меня ничего не… – озабоченно начал Грач, но Смеяна махнула рукой:
– Да что мне будет? Да кто же меня тронет? Они же все знают, что я удачу приношу! Какую корову моей называют, та двух телят зараз приносит. Я им скажу, что ты был злой дух, а я тебя прогнала! – Она насмешливо фыркнула, вообразив вытянутые лица родни.