Из прозрачной тьмы рядом со Светловоем выскочила легкая и стройная девичья фигура, возложила ему на голову душистый венок, пышный, но уже немного обтрепанный за вечер. Светловой не столько узнал, сколько угадал Светлаву. Вскинув голову, он сдвинул венок повыше на лоб, чтобы не мешал смотреть, а девушка уже бежала прочь, призывая догнать и вернуть венок. Вскочив, Светловой побежал за девушкой, провожаемый веселыми криками и девичьими визгами. Если княжеский сын останется грустить один, то какое же веселье всему племени?
Светлава летела над темной травой, не перебирая даже ногами, иногда оглядывалась и смеялась. Мимо мелькнули первые белые стволы, березовая ветка мягко хлестнула Светловоя по лицу. Они оказались в Ладиной роще. Светлава бежала к вершине, к святилищу, княжич поднимался следом за ней по склону холма все выше, выше, и у него захватывало дух, словно они поднимались прямо в воздух. Легкая девичья тень впереди то казалась совсем близкой, то снова отдалялась, девушка то пряталась за стволами берез, почти сливаясь с ними в своей белой рубахе, то снова давала себя увидеть, дразня Светловоя смехом и маня все дальше за собой.
Впереди мелькнул светлым пятном белый валун ограды святилища, похожий на лежащего быка. Светловой едва не потерял девушку из виду, едва успел заметить, что она бросилась к валуну, прижалась к нему, на мгновение слилась с его гладким белым боком. Он устремился за ней, уже протянул руки, и вдруг она повернулась и оперлась спиной о камень.
Слегка задыхаясь, не столько от бега, сколько от волнения, Светловой приблизился к ней, снял с головы венок и, держа на ладонях, подал его девушке. При этом требовалось что-то сказать, потребовать поцелуя для выкупа, но Светловой не мог собраться с мыслями.
Девушка подняла голову, и Светловой ахнул. Вместо Светлавы на него смотрела Белосвета. Перед ним было ее прекрасное лицо, и он отчетливо видел каждую его черточку, несмотря на густые сумерки. Те же золотистые волосы, окутавшие весь стан девушки до колен, тот же свет в глазах. Светловой застыл, оглушенный счастьем, придавленный им, как болью или огнем, сердце его разрывалось, не в силах вместить этого счастья. В этот миг он хотел только одного – вечно стоять возле нее и смотреть ей в лицо.
– Спасибо тебе за подарок, – мягко сказала Белосвета и взяла венок у него из рук.
Светловой не помнил о венке, забыл, что держит его на ладонях, но нежные руки Белосветы коснулись его рук, и он вздрогнул. По всему его телу разливалось блаженство, словно вместо крови его жилы полнились молоком и медом.