Они такие же.
Конечно, бокс честнее… Бить, рискуя попасть под удар, сражаться на равных – это, по крайней мере, естественно для человека… для мужчины. Да. Наверное, это естественнее, чем пожирать на игрушечном ринге карамельные лифчики и пересказывать похабные анекдоты, заменяя ключевые слова эвфемизмами «Африка» и «Гондурас»…
Ты играешь со зрителем, как истощенная больная кошка – с миллионом крепких мышей. Но ты кошка. И они ведутся.
А он – крысиный лев, выведенный на потеху публике… А публика ждет нокаута. Это тебе не теннис и не водное поло… Публика обязательно хочет крови. И рефери – в белом, чтобы кровь на рубашке была виднее…
Гладиаторы – те хоть были рабами.
«…я каким-то чутьем треугольным / забиваю спасительный клин / в серебристое воспоминанье, / чтобы сердца последнее знанье / не опошлить концовкой счастливой. / День – недолог, а путь мой так длин…»
Что, опять не нравится?
Прости.
Лена
– С кем ты разговариваешь?
Лежим в обнимку под шелковыми простынями.
– Ни с кем. С тобой.
– Мне кажется, что ты будто по телефону разговариваешь… Молча.
– Так не бывает.
– Вот и я говорю… Ленка, я тебе все по себя рассказал… Ты все знаешь.
Смеюсь.
– А ты… так и не скажешь мне?
– О чем?
– Об этом.
– Ты даешь… Как я догадаюсь, о чем, если ты не говоришь?
Мрачнеет.
«Я – хуже, чем ты говоришь. Но есть молчаливая тайна: Ты пламенем синим горишь, Когда меня видишь случайно. Я хуже, чем ты говоришь…»
– Должна быть в женщине какая-то загадка, – сообщаю доверительно. – Должна быть тайна в ней кака-ая-то. Помнишь такой фильм?
– Нет, – говорит он серьезно. – Но если ты не скажешь… Я догадаюсь.
Елена
Рисую меловой круг на паркете. Мел ломается. Рассыпается крошкой.
По темной комнате ходят тени.
Машина проехала – прошарили фары по потолку.
Кому мне молиться, чтобы меня не нашли?
Я не переживу, если меня вытащат. Чешуя моя высохнет, а глаза, не знавшие света, ослепнут. Кому мне молиться?
«Положи этот камень на место, В золотистую воду, В ил, дремучий и вязкий, как тесто – Отпусти на свободу!»
– Отпусти на свободу, – шепчу одними губами.
Я проклята. Я была проклята в тот момент, когда добровольно отказалась быть собой; что поделать, я слабая. Не всем же выходить на ринг…
Он кажется своим, и в этом вся беда. Если бы он был чужим – никогда не заметил бы моего круга… Прошел бы мимо, не глядя, и все было бы хорошо…
«Отпусти этот камень на волю, Пусть живет как захочет, Пусть плывет он по синему морю, Ночью в бурю грохочет»…
Лена
Он придвигается близко. Очень близко. Трогает губами мой нос:
– Если выбросит вал шестикратный Этот камень на сушу, – Положи этот камень обратно И спаси его душу…