– А я за последние месяцы пять сэмэ прибавил, – сказал незаметно подошедший сын.
– Да ты что, – сказал Дима.
– Идем пить чай! – позвала появившаяся из кухни Оля. И обеими руками обняла одновременно Диму и Женьку: – Мальчишки! Какие вы у меня оба классные!
Оля была чуть пьяна, и немудрено – сегодня ей не однажды приходилось пить за счастливый переезд. И еще – она была опьянена азартом, она пребывала в кураже.
Олина мать, сухощавая маленькая женщина, улыбалась, стоя в дверях кухни:
– Ну вот, это другое дело… Когда все вместе…
– Жить-то вы будете вместе? – спросил телевизионный молодой человек. – В одной, ну, квартире?
– Конечно! – радостно заявила Оля, и Дима подумал, что хоть эту новость следовало скрыть от соседки с третьего этажа – теперь она совсем позеленеет от зависти.
– Слава Богу, – искренне обрадовался Олин отец.
– Все-таки есть на свете справедливость! – чуть патетично проговорила завуч Диминой школы, пианистка.
– Р-разрешите…
Небрежно отодвинув Диму, по узкому коридору прошли новый хозяин с рабочими. Вошли в Женькину комнату; Диме слышно было каждое слово.
– Так… Так. Ну и жлобские обои, это же надо было додуматься… Короче, развели тут срач…
У Димы подобрался живот. Он медленно двинулся по направлению к бывшей комнате сына; остановился на пороге.
– Столярку поменяем везде, – говорил новый хозяин, а рабочие строчили в блокнотах. – Да, короче, стеклопакеты… Что тут с окнами?
И новый хозяин одним движением оборвал с карниза старенькую штору с гномами – уже ветхую Женькину штору.
– Папа, – сказал за спиной Женька. – Мама звала чай пить…
Дима понял, что стоит, сжимая кулаки. Что ногти впились в ладони. Что кровь отхлынула от лица.
– Папа… Пошли!
В прихожей снова бренькнул звонок (двери на лестницу не закрывались, но каждый очередной гость считал своим долгом бренькнуть).
И сразу послышалось Олино радостное:
– А! Добрый день, добрый день! Заходите, не стесняйтесь… Дима, к тебе пришли!
– Я принесла ноты, – сказал тихий и неуверенный Оксанин голос. – Дмитрию Олеговичу…
Дима перевел дыхание.
– Да, да… Мы как раз послезавтра улетаем… Дима!
Он вышел в прихожую, позабыв о новом хозяине и о его строителях.
Вместо обычных джинсов и свитера на Оксане было летнее платье, длинное, совершенно преображающее фигуру; Дима не сразу понял, что изменилось в Оксанином лице, и только минуту спустя догадался – появилась косметика. Оксана подкрасила глаза и губы, макияж очень шел ей.
– А вы прекрасно выглядите, – все так же радостно сообщила Оля.
– Спасибо… – смутилась Оксана.
– Дима, – Оля улыбалась широкой покровительственной улыбкой. – Предложи… э-э-э… Оксане вина?