Время от времени Чессеру хотелось доказать, что Сильвия не права. Чаще всего по утрам, после ее ночных обличений он принимал твердое решение заняться делом, отдать все время торговле. Но вот беда: он не хотел, действительно не хотел. Всякий раз, получая в Системе свой пакет, Чессер быстро сбывал его, зачастую даже не открывая. Попросту продавал посреднику где-нибудь в Антверпене и на целый месяц забывал об алмазах.
Иногда Чессер вспоминал о них и тогда чувствовал себя птичкой на спине у носорога.
Деньга. Чессер и Марен говорили о них лишь однажды. Он прямо сказал ей, чем занимается и сколько получает. Не упрашивал ее бросить ради него свое состояние и не обещал стать богачом. Она не собиралась из-за него отказываться от денег и не заставляла его зарабатывать их. По ее мнению, это было бы идиотской тратой времени.
Они пришли к соглашению. Решили тратить деньги сообща, не уточняя, чьи они. Его ограниченные ресурсы сольются с ее, неограниченными, и станут просто деньгами – на все случаи жизни.
Само собой, план сработал. Марен никогда не желала унизить Чессера, а его не мучили угрызения совести. Но оба знали, хотя и не упоминали об этом, что у них вполне хватит глупости испортить себе удовольствие. Чем сильнее они любили друг друга, тем больше крепло это чувство.
Они хотели пожениться.
Об этом и размышлял Чессер, сидя возле постели в номере отеля «Коннахт» и глядя на спящую после любовных ласк Марен. Ему вдруг захотелось разбудить ее и предложить обвенчаться. Но, усмиряя свой порыв, он тихонько встал и вышел в гостиную.
Окна были раскрыты, и падающий сквозь них свет окрасил комнату в нейтрально-серые тона. Ни день ни ночь. Сумерки, межцарствие, время сомнений. Чессер не стал зажигать свет. Он был наг, а в такой ситуации лучше видеть, но оставаться невидимкой. На улице накрапывал дождик. Слышался шелест; словно быстрые движения огромных шершавых языков – это проносились по мокрому асфальту автомобили.
«Дипломат» Чессера стоял на диване. Он поставил его на пол, а сам улегся, опустив голову на подлокотник. Теперь ему стали видны дымящие трубы на крыше соседнего дома. Лондон, подумал он. Бросил взгляд в сторону спальни, но Марен в темноте не различил. На ум вдруг пришел Мичем. Чессер протянул руку к «дипломату» и положил его себе на живот. Запустил туда руку, нащупал пакет и достал завернутые в ткань камни. Раскрыл и стряхнул алмазы себе на ладонь. В мозгу у него бились цифры: «Семнадцать тысяч». На этот раз он получит тысяч пять прибыли – и то, если повезет. Наверное, всего четыре тысячи. Чтобы заработать пять, придется повертеться.