– Меня, брат, на Дунае ждут.
– А мне к Воронежу, потом вниз – до Азова…
Когда на станции вручали подорожные, тут все и открылось: Прошке положена одна лошадка, а Потемкину сразу четыре, и Прошке еще ждать, а для Потемкина лошадей запрягли сразу.
Парню стало как-то неловко:
– Не пойму – в чинах ты, что ли?
– Чин невелик: камергер да генерал-майор. Я, Проша, под началом Румянцева бригадой кавалерийской командую.
– Рад, что повстречались, ваше превосходительство.
– Оставь! Ты мне жизнь спас – этого не забыть.
Он сгреб Прошку в охапку, расцеловал в губы и щеки. Потом отнял у него шпагу, взамен подарил свою – богатую, в эфес которой был вправлен драгоценный камень.
– Прощай. А может, и свидимся… ежели турки не убьют! – добавил Потемкин, и в снежной пыли медленно угасли переливчатые звоны его бубенцов.
…Азов встретил Прошку Курносова первым весенним цветением.