Я вышла в сад… Нет! Сад почему-то показался слишком тесным. Я располагала еще несколькими часами. Я пошла в горы.
Проходя мимо церкви, я услышала голос досточтимого Финча, поучавшего деревенских детей. Слава Богу, подумала я, что мне не угрожает встреча с ним. Я шла так быстро, как только могла. Воздух и движение успокоили меня. Походив час с лишним по горам, я вернулась домой, чувствуя себя опять самой собою.
Может быть, мое смущение прошло еще не совсем, может быть, мое горе производило на меня расслабляющее действие, но я чувствовала больше чем когда-либо перемену в моих отношениях с Луциллой. При твердом намерении объясниться с ней прежде, чем уеду и оставлю ее беззащитной, я не находила в себе достаточно мужества для личного объяснения, опасаясь встретить отпор. Я последовала примеру бедного Оскара и написала ей письмо.
Я позвонила раз, другой. Никто не ответил.
Я пошла на кухню. Зиллы там не было. Я постучалась в дверь ее спальни и не получила ответа. Спальня оказалась пустой, когда я заглянула в нее. Мне оставалось или отдать самой письмо Луцилле, как ни странно это было бы, или решиться на личное объяснение.
На личное объяснение я не могла решиться. Я отправилась к ней с моим письмом и постучалась в дверь ее комнаты.
И тут никто не ответил. Я постучала еще раз и опять без результата. Я отворила дверь. В комнате не было никого. На маленьком столе у кровати лежало письмо, адресованное мне. Написано оно было рукой Зиллы, но Луцилла подписала внизу свое имя, как всегда делала, когда хотела показать, что письмо написано под ее диктовку. Как я обрадовалась, увидев его! Ей пришла такая же мысль, как и мне, подумала я. Она тоже побоялась неловкости личного объяснения. Она тоже предпочла объясниться письменно и избегает встречи со мной, пока ее письмо не сделает нас опять друзьями.
С такими отрадными предположениями вскрыла я письмо. Представьте, что я почувствовала, прочитав его.
"Дорогая мадам Пратолунго. Вы согласитесь со мной, что было бы неблагоразумно откладывать мот поездку в Рамсгет после того, что сказал Herr Гроссе о моем зрении. Так как вы не можете по обстоятельствам, которые крайне огорчают меня, сопровождать меня на берег моря, я решилась уехать в Лондон к моей тетке и попросить ее быть моею спутницей вместо вас. Зная ее искреннюю привязанность ко мне, я вполне уверена, что она охотно возьмет меня на свое попечение. Так как время дорого, я уезжаю в Лондон, не дождавшись вашего возвращения с прогулки. Но вы так хорошо понимаете, что в некоторых случаях можно не стесняться пренебречь формальным прощанием, что, я уверена, извините меня. Пожелав всего лучшего вашему отцу, остаюсь искренне ваша ЛУЦИЛЛА.