— Должен ли я сделать заключение, — начал он, — что с моей стороны было бы бесполезно пытаться увидеть свою дочь?
— Ее письмо говорит само за себя, — отвечала я.
— Если вы попытаетесь увидеться с вашей дочерью, вы, по всей вероятности, помешаете ей приехать сюда.
— В качестве отца, — продолжил мистер Финч, — я не могу остаться в бездействии. В качестве духовного лица я имею, кажется, право обратиться к приходскому ректору. Очень может быть, что он уже получил уведомление об этом ложном браке. В таком случае я обязан не только из уважения к самому себе, но и из уважения к церкви переговорить с моим досточтимым собратом. Я хочу переговорить с ним.
Он подошел к двери и прибавил:
— Если Луцилла приедет во время моего отсутствия, я уполномочиваю вас, мадам Пратолунго, задержать ее своим авторитетом до моего возвращения.
С этим прощальным поручением мне он вышел из комнаты.
Я взглянула на Оскара. Он медленно подошел ко мне с другой стороны комнаты.
— Вы, конечно, подождете здесь? — сказал он.
— Конечно. А вы?
— Я уйду ненадолго.
— С какою-нибудь целью?
— Без всякой цели. Чтоб убить время. Я не могу более выносить ожидание.
Я почувствовала твердую уверенность, судя по тону его ответа, что, освободившись от мистера Финча, он решил идти прямо в дом своей родственницы.
— Вы забыли, — сказала я, — что Луцилла может приехать, пока вас здесь не будет. Ваше присутствие в этой или в соседней комнате может оказаться необходимым, когда я расскажу ей, что сделал ваш брат. Предположите, что она не поверит мне, что я тогда сделаю, не имея возможности обратиться к вам за подтверждением моих слов? Ради ваших собственных интересов и ради интересов Луциллы я прошу вас остаться со мной.
Сославшись только на эту причину, я ждала, что он скажет. Поколебавшись с минуту, он отвечал с притворным равнодушием:
— Как вам угодно! — и пошел опять на противоположную сторону комнаты.
— Придется отложить на время, — сказал он, говоря с собою.
— Отложить что? — спросила я.
Он взглянул на меня через плечо.
— Потерпите немного, — отвечал он. — Скоро все узнаете.
Я не сказала ничего. Я поняла по тону его ответа, что разговаривать с ним бесполезно.
Через некоторое время, как велик был промежуток, я не берусь определить, в коридоре послышался шелест женских платьев.
Минуту спустя раздался стук в нашу дверь.
Я сделала знак Оскару отворить боковую дверь, близ которой он стоял, и уйти на первое время. Потом ответила на стук так твердо, как только могла:
— Войдите.
Вошла незнакомая мне женщина, одетая как почтенная служанка. Она вела за руку Луциллу. Первый же взгляд на моего друга подтвердил мою страшную догадку. Какой увидела я Луциллу в первый день нашего знакомства в приходском доме, такой увидела я ее и теперь. Опять ко мне обратились мертвые глаза, как и тогда отражающие падающий на них свет. Слепая! О, Боже, прозрев только несколько недель назад, ослепла опять!