– Я вообще не понимаю молоденьких девушек, – мечтательно промолвил Эдвард, чем вызвал осуждающий взгляд жены.
– И меня не понимал, когда я была молодой?
– Да, но только поначалу. А потом ты засела в моем сердце, как бомба замедленного действия.
– Которая так и не взорвалась? – не без ехидства спросила Николь.
– Которая взрывается постоянно, – уточнил Эдвард, хитро улыбаясь.
– А что вы здесь делали все это время? – тут же перевела она разговор на другую тему.
– Ничего особенного, – тоскливо поморщился муж. – А ты? Закончила работу над скульптурой для предстоящей выставки?
– Пока и не начинала. Может, еще по одной? – спросила она, увидев, что муж снова собирается обнять ее.
После чудесного ужина в каком-то корейском ресторане они вернулись домой и улеглись спать. Николь лежала спиной к мужу, и ей приятно было осознавать, что она дома, а рядом – любящий ее человек. Он долго ворочался, а потом прижался к ней и поцеловал в шею.
– Милая моя девственница.
Николь даже вздрогнула от этих слов. Она не была девственницей и выходя замуж, а уж сейчас и подавно. Эдвард меж тем повернул ее на спину и стал покрывать шею и грудь поцелуями. Николь попыталась ответить ему тем же, но он отстранился. Какая досада! Она хорошо знала, что он не любит ответных шагов с ее стороны, а пассивность не позволяла ей достичь желаемого оргазма. В первый год их супружеской жизни она несколько раз пыталась проявить инициативу в постели, но он строго пресекал все эти попытки, чем неимоверно расхолаживал ее.
Движения Эдварда становились все более ритмичными и страстными. Она лежала под ним, не имея никакой возможности пошевелиться и помочь ему. А ей так хотелось получить долгожданную разрядку! Если бы не эта его необъяснимая и совершенно непонятная строптивость… Но больше всего Николь злила реакция мужа на ее неудовлетворенность. Он каждый раз доказывал, что она просто-напросто сублимирует свою сексуальную энергию в художественное творчество и именно поэтому никак не может завершить половой акт. Отчасти, вероятно, он был прав, но не до такой же степени! Принципиальная невозможность достичь оргазма в состоянии пассивности невероятно досаждала ей, вызывала нервные срывы и приводила к мучившей ее бессоннице. Ей так и хотелось крикнуть: «Ну пожалуйста, дай мне возможность кончить!»
Наконец она почувствовала приближение столь желанной разрядки.
– Ну давай же, кончай, – хрипло прошипел Эдвард, изнемогая от истомы. Его приказ возымел обратный эффект: она выгнулась дугой и сильно прижала его к себе, но все безрезультатно. Опять ее постигло разочарование… И в тот же миг у нее перед глазами возник светлый образ молодого человека с длинными музыкальными пальцами, которые ласкают ее тело и призывают к ответным ласкам. Наваждение было столь явственным, что все ее тело содрогнулось от пронзительного сладострастия и она мгновенно погрузилась в невыразимое и столь желанное состояние блаженства. Эдвард тут же громко застонал и обессиленно рухнул на нее, пребывая в уверенности, что именно благодаря его стараниям жена наконец-то достигла долгожданного оргазма.