В первую минуту Пол испытал жгучее желание нагрубить хозяину автомобиля, но потом взял себя в руки и решил продолжить навязанную ему игру в джентльменов.
– Дело в том, что жена не может быть предметом купли-продажи и тем более воровства. Мы с большим трудом пришли к решению соединить свою судьбу и не намерены отказываться от него. Словом, наши глубокие и совершенно искренние чувства друг к другу делают этот разговор бессмысленным.
Эдвард глубоко вздохнул и снова улыбнулся. Он как бы намекал Полу, что является человеком сдержанным и в высшей степени воспитанным, как и положено настоящему джентльмену.
– Лурье, если бы все мужчины так рано определялись в своих чувствах и в возрасте двадцати лет были готовы взять на себя всю ответственность за семью, то никаких бы разводов у нас не было и в помине. А вместе с ними люди забыли бы, что такое несчастье, разрушенные семьи и брошенные на произвол судьбы дети.
– Хочу напомнить вам тот очевидный факт, что не все мужчины одинаковы, – так же сдержанно изрек Пол. – Мой отец, к примеру, всегда любил одну и ту же женщину, хотя моя мать постоянно настаивала на разводе.
– Я тоже отношусь к той редкой категории мужчин, которые присягают на верность единственной любимой женщине. – В глазах Эдварда промелькнула грусть. – Мы с женой прожили вместе восемнадцать счастливых лет, но тут внезапно появился ты, увлек ее, обольстил и разрушил наш брак, который многим казался вечным.
– Нет, Харрингтон, вы вряд ли имеете право называть себя однолюбом, – ехидно заметил Пол, поворачиваясь к собеседнику. – О вас уже давно ходят легенды как о самом ненасытном бабнике. Вообще говоря, меня это не касается, но вы вынуждаете на крайности. Мне доподлинно известны ваши амурные похождения со студентками художественного колледжа. Думаю, что это только малая часть ваших завоеваний на любовном фронте.
Пол с торжествующим видом откинулся на спинку сипенья и посмотрел на сникшего Харрингтона, который вдруг нервно заерзал рядом.
– Ты уже успел сообщить об этом моей жене? – дрогнувшим голосом спросил Эдвард.
– Нет, – тотчас ответил Пол, – хотя искушение было велико. Это причинило бы ей боль, да и мне было бы непросто потом поддерживать в ней спокойствие и ощущение наконец-то обретенного счастья. Откровенно говоря, я никак не возьму в толк, как можно жить с женщиной, клясться ей в любви и в то же время постоянно изменять ей. Можете назвать такое поведение глупостью молодости, если угодно, но я считаю это пределом вероломства. Что же до меня, то я любил Николь еще с детских лет и с тех пор никогда не изменял своей любви. Надеюсь, что и в будущем этого не случится.