Эти сведения несколько охладили восторг по отношению к Стрэйту, но не уменьшили ее интереса к торговым операциям, происходящим перед ее глазами.
Подобно большинству «варваров», освоить китайский язык Сара не сумела. Оно и понятно – многие односложные слова имели различные значения в зависимости от интонации, с которой они произносились. Даже сами китайцы, жившие в разных городах и провинциях, с трудом понимали друг друга. Но за время пребывания в Макао она все же освоила несколько сот иероглифов – намного меньше, чем знал каждый четырех– или пятилетний ребенок, но все же достаточно, чтобы прочесть имена китайцев, работавших в миссии, и марки чая, который покупал повар, стараясь угодить Саре. Все Эбернати, как истинные англичане, питали пристрастие к чаю. Сара гордилась своими познаниями – она могла прочесть название любого сорта и место его разведения. Поэтому девушка сразу обнаружила, что фирменные марки на предлагаемых капитану ящиках с чаем не соответствуют тому, что плели о них продавцы.
– Мистер Хардести, – прошептала она, – немедленно шепните капитану, чтобы он проверил содержимое ящиков.
Одноглазый бросил на нее недоумевающий взгляд.
– Да, да, я подозреваю, что там вместо черного чая – зеленый, – настаивала она на своем. – Бегите скорей, пока сделка не заключена, не то капитан потерпит большие убытки.
Все еще сомневаясь, Хардести пробрался между коробками и тюками к Джейми, шепотом на ухо передал слова Сары, и спустя несколько секунд она услышала его бас: он требовал вскрыть ящик для осмотра. Продавец решительно запротестовал, его поддержали остальные китайцы, беседа давно перестала быть миролюбивой. Люди кричали друг на друга, но вдруг все стихли, и раздался стук топора.
Сара, осмелев, краешком глаза выглянула из своего укрытия. Стрэйт с топором в руке стоял около разбитого ящика.
В нем, как и ожидала Сара, лежал зеленый чай, спрятанный под тонким слоем листьев черного. Еще миг – и матросы с кулаками кинулись на китайцев, те не остались в долгу, и на палубе воцарился ад. В драку были вовлечены все присутствующие, даже одиннадцатилетний Генри.
Напуганная тем, что она натворила, Сара вспомнила еще одно приказание Стрэйта – при малейших беспорядках немедленно уходить в свою каюту и не высовывать оттуда носа.
Она спустилась вниз, чтобы отсидеться там.