При воспоминании о своих недавних размышлениях об этом она тяжело вздохнула.
– Я привыкла к ней или по крайней мере делаю это, не слишком задумываясь. Всегда приятно носить красивые вещи, и деньги приходят достаточно легко. Но если бы я могла зарабатывать себе на жизнь чем-нибудь другим, то завтра же отказалась бы от этого.
– А если бы тебя попросил муж? – тихо спросил он.
Она смотрела на него несколько секунд, пока не поняла, что он совершенно серьезен.
– Конечно, – ответила она и могла бы поклясться, что он многого ждет от этого ответа.
– Я же говорила тебе, Алан. Я хочу большую семью. Когда мы поженимся, то сейчас же заведем ребенка. Если это тебя устраивает...
– Меня это совершенно устраивает.
Его улыбка была такой широкой, что Эбони чуть не заплакала, она никогда не чувствовала себя более счастливой.
Остаток обеда прошел в непринужденной и теплой атмосфере. Они болтали обо всем, чего не делали никогда раньше, рассказывали друг другу курьезы, случившиеся на работе, подшучивали над вкусами друг друга в одежде, обменивались мнениями о фильмах, которые видели, и местах, в которых бывали.
Никогда еще Эбони не чувствовала себя в компании Алана так свободно, однако, когда вечер начал подходить к концу, у нее появилось огромное желание лечь с ним в постель. Может быть, потому, что она знала – на этот раз все будет по-другому. На этот раз они действительно будут любить друг друга.
И именно Алан, несмотря на то, что прощальный поцелуй превратил их в одно трепещущее, наполненное страстью целое, в конце концов отстранился. Когда же Эбони захотела вернуться в его божественные объятия, он схватил ее за руки и отвел их от себя.
– Посмотрим, сколько мы сможем продержаться, – хрипло произнес он. – Пусть это будет игрой. Новой игрой.
При этих словах Эбони поежилась. Ей не хотелось больше никаких игр между ними. Это было настоящее, навсегда.
– А что, если мне не понравится новая игра? – грустно спросила она.
– Это ненадолго, я тебе обещаю. Но пожалуйста... сделай мне одолжение, Эбони. Это важно.
– Почему это так важно? Если ты любишь меня, а я люблю тебя, то вполне естественно заниматься любовью. Не понимаю тебя, Алан.
– Могу я напомнить твои же собственные слова в начале вечера? Ты хотела проверить мою любовь, удерживаясь от секса. Может быть, я хочу сделать то же самое.
Ее черные глаза удивленно раскрылись. Боже мой, он действительно принимает ее за нимфоманку!
И вновь совершенные ею за последний год поступки обратились против нее самой. Что еще она могла сделать, как не согласиться с ним?