Через некоторое время в дверь постучали, вошел Джек Картер с палкой в одной руке и кейсом в другой.
— Привет, Крэйг.
Крэйг встал, испытав настоящую радость.
— Джек, как здорово увидеть тебя снова! Значит, ты все еще работаешь на этого старого негодяя.
— Как видишь. — Картер сел и открыл кейс. — Доктор Баум сказал, что тебе значительно лучше.
— Вроде бы.
— Хорошо. Бригадир хочет, чтобы ты кое-что сделал для него, если можешь, конечно.
— Уже? Он что, пытается прикончить меня? Картер поднял руку:
— Крэйг, пожалуйста, выслушай меня. Все очень серьезно. Речь идет о твоей приятельнице Анн-Мари Треванс.
Крэйг застыл.
— Что с ней?
— Бригадиру нужно встретиться с ней с глазу на глаз. Готовится нечто серьезное. Очень серьезное.
Крэйг закурил.
— А что тут удивительного?
— На этот раз ставки слишком высоки. Короче, был послан «лизандр», чтобы доставить ее, но все пошло вкривь и вкось. — Он передал бумаги Крэйгу. — Посмотри сам.
Крэйг подошел к окну, открыл папку и начал читать. Потом осторожно закрыл ее с выражением страдания на лице.
Картер нарушил молчание:
— Прости. Мне очень жаль.
Крэйг сидел, думая об Анн-Мари, ее ярко накрашенных губах, стройных ногах в темных чулках, о вечной сигарете в руке. Такая чертовски привлекательная, восхитительно красивая, высокомерная, и вот…
Картер спросил:
— Вы что-нибудь знали об этой сестре-близняшке, Женевьеве Треванс?
— Нет. — Крэйг вернул ему папку. — Она никогда не упоминала о ней, даже в давние времена. Я знал, что ее отец англичанин. Она однажды сказала мне, что Треванс — корнуолльское имя, но я считал, что отец уже умер.
— Он жив. Врач, живет в Корнуолле. В Северном Корнуолле, в деревне Сен-Мартин.
— А дочь? Эта Женевьева?
— Она штатная сиделка в госпитале св. Варфоломея в Лондоне. Недавно перенесла тяжелый грипп. Сейчас в отпуске по болезни, живет у отца в Сен-Мартине.
— Ну и что дальше?
— Бригадир хочет, чтобы ты навестил ее. — Картер достал большой белый конверт из своего чемоданчика и передал Крэйгу: — Прочти и поймешь, почему так важно, чтобы ты помог нам в этом деле.
Крэйг открыл конверт, извлек оттуда письмо и начал медленно читать.
Сразу за деревней находился холм, странное место, обозначенное на картах как древний форт. Женевьева Треванс очень любила этот холм. С его гребня она могла сидя наблюдать за прибоем, набегавшим на коварные отмели, и только морские птицы были рядом с ней.
Она взобралась туда после завтрака, чтобы нанести прощальный визит. Накануне вечером она спокойно констатировала, что опять здорова, а налеты на Лондон, по сообщениям «Би-би-си», участились. В госпитале, конечно, каждая пара рук на счету.