— Да вы присаживайтесь, что в дверях-то стоять. Садитесь, спрашивайте, что хотели. А на мое состояние внимания не обращайте. Не люблю, когда меня жалеют.
Я согласно кивнула и, усевшись на диван, не спеша скользила глазами по комнате. Ранее веселенькая, с игривыми розовыми обоями, сейчас она выглядела на редкость неуютно и угрюмо. Все зеркала и даже экран телевизора закрыты кусками темной ткани. Большинство украшающих интерьер вещей убрано. Да к тому же в самом углу, возле кровати, вплотную друг к другу уже стояли погребальные венки. От них веяло холодом и обреченностью. Торопливо отведя от них взгляд, я повернулась к молчаливо ждущему моего вопроса Тимофею Владимировичу и заговорила:
— Как я уже и сказала, приходится вернуться к горестному событию. Узнав результаты экспертизы и переговорив с некоторыми специалистами, я пришла к выводу, что нанести отравляющее вещество на платье мог только тот, кто постоянно находился рядом с ним, да к тому же знал, что данную модель станет демонстрировать ваша жена. Подозрение сразу падает на участниц показа. Мне стало известно, что ваша жена конфликтовала с Зинаидой Ляминой, но ее я уже проверила и выяснила, что она не причастна к убийству. Возможно, кто-то еще из женщин также имел зуб на Инну Геннадьевну. Я хотела бы показать вам список участниц, вдруг вы что-то вспомните.
— Не стоит, — остановив меня и не дав достать из сумочки список, который я составила еще вчера вечером, произнес Прокопчук. — Вы, видно, забыли, что я сам присутствовал на показе и воочию видел каждую девушку.
— Но одно дело — видеть, а другое — знать, кто они такие, — возразила я — Вдруг какая-то фамилия у вас на слуху, но вы просто не знакомы с этим человеком?
— Это вряд ли, — замотал головой Прокопчук. — У нас с женой друг от друга не было секретов, и она рассказывала мне обо всех участницах этого шоу. Однажды заезжал за ней после репетиции, и она объяснила мне, кто есть кто. Лямину прекрасно помню, хотя и не думаю, что эта женщина способна на убийство. Насколько мне известно, она — игрок. Предпочитает решать проблемы обманом, брать хитростью, в крайнем случае — с помощью денег. Марать руки — не ее стиль.
— Что ж, в таком случае любопытно знать, кого еще вы можете подозревать в убийстве вашей жены, — я сформулировала вопрос немного иначе. — Может, она с кем-то не ладила на работе? Или у нее были какие-то давние враги?
— Давних врагов не было, но рискну предположить, что Инну убили те уроды, что в последнее время нас шантажировали.
— О? — взметнула я брови вверх. — Вас кто-то шантажировал?