— А что тут рассказывать, — вздохнул Барабашов, заметно протрезвевший после драки и уже успевший слегка успокоиться. Теперь он уже не казался таким раздраженным. — В передаче какой-то мы с Маней про закон услышали. Ну, по которому инвалидам детства государство деньги платит. Типа, пенсия, что ли.
— Пособие, — подсказала мамаша, начав, наконец, подниматься с корточек.
— Ну, пособие, какая, к черту, разница, — отмахнулся мужчина. — Тут мы и призадумались. Вспомнили про сына, что в роддоме Манька оставила, подумали, что неплохо бы его забрать.
— Вы его родной отец? — поинтересовалась я.
— Ну да, — признался Максим. Затем как-то весь скривился, что-то пробурчал себе под нос и, отвернувшись, направился в кухню, на ходу произнося: — По пьяни он у нас получился, потому и больной. Врачи сказали об этом, я и велел Машке его тогда оставить.
— И она сразу согласилась? — идя за ним следом, спросила я.
— Не сразу, только когда пригрозил, что не женюсь на ней. А она так о свадьбе мечтала, впрочем, как и все бабы, — банально подвел он итог. — Да и старики ее порядком затрахали, хотелось поскорее от них уйти. А у меня хата пустая была. Вот эта самая. Она и согласилась. Я еще тогда работал, деньги водились, а как уволили, все наперекосяк пошло. Все наши мечты о нормальных детях мигом испарились, я уже не хотел ничего, кроме как забыться и уйти в себя. Жизнь покатилась по наклонной.
— А новую работу нельзя было найти? — спросила я.
Барабашов только неопределенно повел плечами, выудил из глубокого кармана вытянутых спортивных штанов пачку каких-то дешевых сигарет и закурил. Через некоторое время в кухню завалилась и брошенная в коридоре Мария. Растрепанная и угрюмая, она застыла в дверном проеме и так там и стояла в течение всего последующего разговора.
— Короче, оказавшись совсем на мели, мы решили рискнуть и попытаться вернуть себе пацана. Выведали через приют, кто его усыновил…
— Неужели сама директриса вам об этом сказала? — не сдержавшись, спросила я.
— Нет. Она-то как раз упиралась, что не может этого сделать. Тогда мы просто попросили разрешения увидеться с мальчиком. Наплели ей там с три короба, она и поверила. Вызвала к себе этого Прокопыча…
— Прокопчука, — поправила я.
— Да хрен с ним, пусть будет Прокопчук, — усмехнулся Максим. Снова сделал глубокую затяжку и, выпустив дым прямо мне в лицо, продолжил: — Тот прикатил. О чем они бакланили, не знаю, но я потом проследил за ним и выведал, где они живут. С этим вообще никаких проблем не возникло.
— И тогда вы стали их шантажировать, — продолжила я.