Чарли Солтер спустился по ступенькам и быстро пошел между столиками к Фладу.
– Джек Харвей и Мира только что пришли, – сообщил он.
Харвею было пятьдесят лет. Он был среднего роста, слегка полноват, чего не мог скрыть даже темно-синий костюм, сшитый на заказ. Он был лыс, а его мясистое невзрачное лицо наводило на воспоминания о ком-то из римских императоров.
Его племяннице Мире было тридцать, но выглядела она гораздо моложе. Ее блестящие черные волосы были собраны в пучок при помощи гребня с брильянтами. На лице никакой косметики, только губы накрашены кроваво-красной помадой. На ней были разукрашенный блестками жакет, и черная мини-юбка от Джанни Версаччи и черные туфли на очень высоком каблуке: она была очень маленькая, не выше ста пятидесяти сантиметров. Она выглядела очень привлекательно, и мужчины оглядывались на нее. Мира была правой рукой своего дяди, имея диплом Лондонского университета по теории бизнеса, она оставалась такой же безжалостной и беспринципной, как дядя.
Флад не поднялся, ожидая, когда они подойдут. – Харри, старина! – сказал Харвей и сел за стол. – Ты не возражаешь, если мы присоединимся к тебе? Мира наклонилась и поцеловала Флада в щеку.
– Вам нравятся мои новые духи, Харри? Стоят целое состояние! Но Джек говорит, что они возбуждают и хорошо пахнут.
– Его слова для тебя много значат, не так ли? – заметил Флад.
Она села по другую сторону от Флада. Харвей взял сигару, отрезал кончик и взглянул на Мордекая.
– Послушай, где твоя проклятая зажигалка? Мордекай достал зажигалку и поднес огонь Харвею, не моргнув глазом.
– Можно ли получить выпивку? – спросила Мира. – Мы знаем, что вы, Харри, не пьете, но подумайте об остальных, о нас, бедных прохвостах.
В ее речи слышался небольшой акцент кокни, совсем чуть-чуть, что придавало ей своеобразную пикантность. Она положила свою руку на его колено, и Флад спросил:
– Коктейль с шампанским? Это вы хотите?
– Для начала сойдет и это.
– Только не для меня, я не могу пить эту мочу, – сказал Харвей. – Шотландский виски и содовая. Большой стакан.
Морис, который стоял поблизости, передал заказ официанту, потом наклонился к Фладу и спросил шепотом:
– Ваша яичница, господин Флад?
– Давайте ее сюда, – ответил Флад.
Морис ушел и через минуту появился официант с серебряным подносом. Он снял крышку и поставил тарелку перед Фладом, который тут же начал есть.
Харвей спросил:
– Харри, я никогда не видел, чтобы ты ел настоящую еду. У тебя что-нибудь не в порядке?
– Не в этом дело, – ответил Флад. – Еда не представляет для меня особого интереса, Джек. Когда я пареньком был во Вьетнаме, вьетконговцы держали меня некоторое время в яме. Я научился тогда довольствоваться совсем малым. Потом я получил пулю в живот. Потерял восемнадцать дюймов кишок.