В дверь стукнули:
– Госпожа Доминика? – спросил Лив. – Мы с Наш-Нашем уже позавтракали, ваш завтрак ждет вас на столе… Ведь мы не собираемся отдыхать здесь весь день, правда?
Доминика со стоном признала его правоту.
Ей удалось-таки выпросить у хозяина таз и кувшин разогретой воды; после купания она почувствовала себя лучше, а одевшись и причесавшись, и вовсе воспряла духом. Обеденный стол стоял на веранде под навесом; Доминика ела творог с медом, закусывала свежевыпеченным хлебом и слушала гудение пчел. Лив сидел на крыльце, свесив руки между коленями, и, покусывая губу, смотрел в небо. Его черные волосы казались лохматой, надвинутой на глаза шапкой.
Хозяин Егор, называемый также Наш-Нашем, работал в саду – окапывал деревья; время от времени в бело-зеленом мареве мелькала его ярко-красная рубаха.
– Лив, – негромко позвала Доминика.
– Да? – отозвался колдун, по-прежнему глядя в небо.
– Я ведь вовсе не старая дева.
– Я знаю.
– Этот…
– Я прошу вас, не надо о нем. Мне он тоже неприятен.
– Это он держал в плену Крота?
– Как вы догадались?
– Он считает Кротовые норы своей собственностью…
– Он может считать все, что угодно…
– Кто сильнее – вы или он?
– Ах, Доминика… Это ненужный разговор, уверяю вас.
– Извините, – пробормотала она. – Как вы думаете… Наш-Наш, то есть Егор, не будет против, если я немного погуляю по саду? Здесь очень красиво…
Лив наконец-то отвлекся от созерцания облаков. Мельком взглянул на Доминику:
– Вообще-то можно… Если вы будете только гулять. Если не попробуете, например, сорвать веточку с цветами, чтобы приколоть к прическе…
– Да? – смущенно спросила Доминика, которой как раз пришла в голову мысль, что хорошо бы отломить цветущую веточку. – Я понимаю, хозяин… он, наверное, будет против…
– Наш-Наш тут ни при чем… Сад будет против. Это очень своеобразный сад, Доминика. Лучше, если вы будете гулять со мной или с Наш-Нашем.
Доминика посмотрела на сад.
Мирно покачивались соцветия. Гудели пчелы. Негромко напевал, работая, садовник; маленькие яблони стояли, опустив ветки к земле, большие, напротив, поднимали их к солнцу.
Небо черными точками пересекли две вороны. Описали круг; закаркали, переговариваясь. Одна опустилась вниз, выбирая, на какую бы приземлиться ветку; Доминика глянула на Лива, собираясь о чем-то его спросить, – и краем глаза уловила быстрое движение. Обернулась; ветви распрямились. Между обильных яблоневых цветов черным снегом кружились, падая на землю, вороньи перья. Доминике показалось, что кое-где соцветья стали красными… Но это могло быть обманом зрения, потому что уже через несколько секунд все лепестки вернули свой первоначальный бело-розовый цвет.