Невольно он коснулся рукой висящей на шее освященной ладанки– оберега внутри которой лежали долька чеснока и сухой цветок клевера – средство, как всякому известно, незаменимое против оборотней, колдунов и чертей.
Неделю назад он как обычно в шестом часу поутру явился на службу.
Встретивший его капитан ночного дозора, старый Жюль ле Тарки, завел разговор о происшествии, случившемся вчерашним вечером.
Двое приказчиков с льняного рынка, между прочим давние приятели, уже запирая лавки, стоявшие бок о бок, повздорили из-за какого-то пустяка.
Кажется, речь зашла о девице, которую один увел у другого, или о чем то еще в этом роде. Ссора быстро перешла в драку, в ходе которой один схватился за бердыш, а другой – за меч – бастард, который прятал под прилавком.
К счастью, до прибытия патруля они не успели поубивать друг друга и даже серьезно ранить, хотя прежде чем вести их в тюрьму, пришлось сперва доставить их к цирюльнику. Теперь оба сидели в подвале Тампля, предусмотрительно рассаженные по разным камерам, имея прекрасную возможность поразмыслить о своей несдержанности.
– И что за времена пошли!! – вздохнул ле Тарки, закончив свой рассказ.
– Каждый таскает оружие, даже мужики в город без ножа или топора не едут.
Третьего дня своими глазами видел в Мулен-Руж, как мукомол среди бела дня по улице с арбалетом шлялся. Что за времена! – сокрушенно повторил он. Скоро из дому нельзя будет и днем выйти. Черт те что творится!
Он бы еще долго жаловался на жизнь и наступившие тяжелые времена, но тут в дверях кордегардии появился человек с сержантским жезлом, одетый в камзол с гербом Сентонжа.
Спросив, кто тут Жорж Кер, он передал личный приказ не кого – нибудь, а вице-канцлера и маршала Людовика Сентского – незамедлительно явиться в его распоряжение. Когда встревоженный Жорж, перебирая в уме – чем он мог вызвать неудовольствие столь высокой особы, задал вопрос: зачем? – то получил довольно высокомерный ответ, что не его, сержанта, дело, доискиваться до замыслов господина. Со все той же высокомерной миной, типичной для слуг знатных людей, искренне считающих, что положение их хозяев распространяется и на их, сержант удалился.
Отдав необходимые распоряжения Борю, капитан отправился на подворье герцога, гадая, что может означать этот вызов. Несколько лет назад, во время приснопамятной Аквитанской кампании, он был одним из лейтенантов в хоругви Людовика, тогда еще просто графа де Мервье, и был у него, помнится, на хорошем счету. Но неужели, столь высоко взлетев, тот еще помнит одного из своих солдат.