В лагере врага наблюдалось непонятное оживление. Вскоре, правда, оно улеглось, и капитан, фыркнув, уже хотел уйти прочь.
«Белый флаг!» – послышался чей то крик. Действительно, со стороны осаждающих к ним двигалась группа в полдюжины человек, над которыми развевалась привязанная к протазану белая тряпка.
Вперед вышли двое. Первый – высокий, толстый, заросший бородой до глаз, в кольчуге доходящей до колен и начищенной так, что слепила глаза.
Второй – маленький, тощий человечек, с острым, каким-то крысиным личиком, облаченный в парчовый камзол. Поверх камзола был накинут длинный, сшитый из больших кусков разноцветного шелка плащ, волочившийся по земле.
Не доходя до стены шагов пятьдесят, оба остановились, и между ними возник короткий, но бурный спор. При этом мозгляк – должно быть, именно он был главным в этой паре, буквально набрасывался на бородатого.
После чего они продолжили путь, при этом толстяк уныло плелся позади гордо выпятившего грудь коротышки.
Вот они подошли почти вплотную к валу. Крысомордый сложил ладони трубой.
– Я протонотарий провинции Артуа Клод Фламини, слуга госпожи нашей Светлой Девы, – голос у карлика был неожиданно густой и звучный. Я хочу говорить с начальником гарнизона!
– Я начальник гарнизона, шевалье дю Шантрель! Чего тебе надо? – перегнулся через парапет капитан.
– Склонитесь перед волей великой владычицы нашей! – провозгласил мозгляк. Сдайте крепость.
Среди защитников пробежал смешок.
– Светлая Дева, посланница Господня, обещает всем свою милость! Вы уйдете отсюда с оружием куда угодно, вас не будут преследовать. А кто пожелает – сможет вступить в ее непобедимое богоносное воинство.
«Очень им нужен этот городишко, – подумал про себя Филипп. Похоже, мы им здорово поперек глотки стали!»
– Никогда я не сдамся этой вашей поганой потаскухе! – взревел дю Шантрель. – Cunnis la cannis![28] Убирайся к Дьяволу, скотина, если тебе больше нечего сказать!
Ожидали проклятий, угроз, но ничего этого не последовало. Развернувшись, посланник Девы резво побежал прочь, за ним припустился здоровяк.
Кто-то из стоявших на стене вооруженных горожан издевательски засвистел им вслед, другой выкрикнул похабное словечко.
– Может, пристрелить их обоих? – спросил стоящий рядом солдат, примеряясь натянуть арбалет.
– Не надо. Хоть и простолюдины, а все же парламентеры, – процедил Шантрель.
Да и потом – бесполезно. – Готовьтесь к штурму, – решительно бросил он, поправляя шлем, и, развернувшись, резво сбежал вниз – отдавать распоряжения.
Филипп остался – уходить ему было некуда. Ведь именно эту башню он должен был защищать в числе других бойцов.