– Здесь хорошо,– сказала женщина, расстегнула сумку, вытащила синюю, с влажными пятнами подстилку и расстелила на траве.
– Ну? – Она подошла к Кошатнику вплотную, так что он учуял ее запах, провела пальцами по шее, груди, плечам… – Да убери ты эту штуку,– проговорила она низким, волнующим голосом, дотронувшись до ножа.– Ты же такой сильный! – Ее пальцы легонько сжали бицепс Кошатника.
Кошатник никогда не думал, что он – сильный. То есть, конечно, не задохлик, но… А тут он и впрямь почувствовал себя здоровяком. Тем более, что женщина оказалась чуточку ниже его ростом.
Она завела руку себе за спину, прижалась к Кошатнику большими, мягкими, почему-то прохладными грудями, а другой рукой вынула у него из пальцев нож – Кошатник не сопротивлялся – и отбросила подальше. Это был критический момент. Если сейчас она попробует ударить его коленом в пах или…
– Глупый,– прошептала женщина.– Ну что ты напрягся? В первый раз, да?
Кошатник не был девственником, вовсе нет! Но почему-то почувствовал себя так неуверенно, словно и впрямь…
Женщина неторопливо, но быстро распутала его опояску, расстегнула брюки…
Кошатник снова напрягся. Он был готов в любой момент…
Женщина сделала шаг назад и сняла трусики.
– Я готова,– опустив глаза, проговорила она.
Кошатник встрепенулся, мгновенно избавился от одежды и схватил ее. Они опрокинулись на покрывало. Кошатник даже опомниться не успел, как оказался у нее внутри. Это было – как острый узкий нож входит в мягкий живот – легко и скользко – и тут же увязает в отвердевших от боли мышцах. Кошатник дернулся всего раза три, почувствовал, как ее рука легонько сжала мошонку,– и кончил. Кончив же, попытался выйти, но женщина его не пустила.
– Нет, нет,– хрипло проговорила она, с силой прижав ладонь к его ягодице.– Останься!
Кошатник послушался. Он чувствовал, как внутри у нее что-то пульсирует, то сжимая его, то отпуская. Еще она чуточку, совсем чуточку двигала тазом, одна рука ее с силой мяла ягодицы Кошатника, другая нежно массировала промежность, играла яичками. Секунд тридцать Кошатник лежал, глядя на ее большое ухо с дырочкой от сережки. Секунд тридцать, не больше, а потом он снова воспрял и активно включился в процесс. Женщина как будто чувствовала его, и все было совсем не так, как обычно бывало у Кошатника. Раньше он понимал это дело так: кончил и быстро свалил. И так же смотрели на это его редкие добровольные подруги вроде Джейны. Те или старались сами словить кайф, да побыстрее, или терпеливо ждали, когда Кошатник, наконец, опорожнится и можно будет заняться другими делами.