– Ну, сколько коанов решил? – спросил Ласковин, весело глядя на своего учителя.
– А тебе-то что? – усмехнулся Вячеслав Михайлович Зимородинский.– Или ты решил из христианства в дзен переметнуться?
– Нет, Слава, я в вере крепок.
– Угу. И в заповедях.
Зимородинский иронизировал, но беззлобно. Они сидели вдвоем у Ласковина на кухне и ждали, когда придет Наташа и накормит двух мужиков чем-нибудь вкусненьким. А вообще-то они были очень рады видеть друг друга после трехмесячной разлуки. И им было что друг другу рассказать.
– Вчера услышал про Плятковского,– сказал Зимородинский.– Сейчас ездил к нему в больницу и, представь, меня не пустили. Я понимаю: спецбольница, но хотя бы с врачом я мог поговорить?
– Это не спецбольница,– сказал Ласковин.– Обычная государственная клиника. Правда, когда-то она была именно «спец». Только не для преступников, а для партийных шишек, поправлявших нервы и печень. Да и сейчас у этой больнички серьезные спонсоры. Наши специалисты проверяли. Да Бог с ним, с Плятковским. У тебя таких учеников было – за тысячу.
– Все-таки ученик,– заметил Зимородинский.– У вас, христиан, как сказано? Отбившаяся от стада овца нуждается в заботе больше остального стада.
– Это ты притчу о блудном сыне вспомнил? – Ласковин пожал плечами.– Поговорил бы лучше с Матвеевым. Он у тебя тоже чуть от стада не отбился.
– Уже! – Зимородинский усмехнулся.– Сам прибежал. Больше не отобьется.
– Почему так думаешь?
– Это синдром юности. Все сразу и немедленно.
– Да он вроде и сейчас еще не старик,– заметил Андрей.
– Зато теперь у него есть девушка,– улыбнулся Зимородинский.– А еще точнее – женщина, отвечающая его немаленьким запросам. И он ее, заметь, по-настоящему любит. И если раньше ему мнилось, что она ему отказывает по причине его недостаточной крутизны, то теперь эта проблема ушла, ему хорошо, и он не собирается немедленно превзойти основателя нашей школы. Кстати, на тебя он чуточку обижен.
– Из-за вчерашнего?
– Именно. Ты мог бы попросить, а не потребовать.
– А он бы сказал?
– Конечно. Ты в курсе, что у него в спальне твоя фотография висит? Копия той, что у меня в школе?
– Не-ет…
– Так вот знай. Попросил бы – он бы в лепешку разбился, чтоб тебе угодить. Грубый ты, Андрей.
– Я ему подарю что-нибудь.– Ласковин расстроился.– Кимоно свое подарю. Черное, с драконами.
Зимородинский покачал головой.
– Что делает баран, когда видит ворота? – пробормотал он.
– Ну так подскажи,– обиженно (обидеться он мог только на Славу или Наташу) потребовал Ласковин.
– Подари им с Дашей путешествие.
– В Турцию, нормально будет?