Поглядели.
Поединщик на черном коне выехал из печенежских рядов, проехал ровно полпути между войсками и остановился.
Степняк был огромен. Даже если брать по нурманской мерке. А уж о печенегах и говорить нечего. Духарев даже представить не мог, что среди них встречаются такие громадины. Серега покосился на Скарпи. Атлисон, мрачный, глядел под копыта коня. Этого он не ожидал. Вдобавок к великаньим размерам, степной богатырь был еще и весь, от макушки до пяток, – в железе. Даже штаны, даже сапоги – в блестящей кольчужной сетке. Такая же сетка, свешиваясь со шлема, падала на стальную чешую панцыря. И конь печенега, черная громадина, тоже был прикрыт двумя длинными и широкими полотнищами плетеной стали. Он шел неторопливо, но ровно. Как будто и не нес на себе четверть тонны.
Выехав вперед, башнеподобный всадник остановился и опустил копье.
Вот тебе и «только рукопашный бой»! Поистине день был сегодня неудачен для хитроумного Скарпи!
– Кто готов с ним сразиться? – четко произнес князь.
Ответом ему было молчание.
В трех сотнях шагов от киевского князя, неподвижный, ждал гигант-печенег.
Но никто из гридней Игоря не рвался на смертный бой.
Молчание затягивалось.
– Похоже, это дело для меня,– без всякого удовольствия проворчал Асмуд и опустил шлем в боевое положение.
– Нет! – отрезал князь.– Не ты, Асмуд! Кто?
– Я! Я! – раздалось несколько голосов.
Пример боярина устыдил дружинников.
Но особого энтузиазма в голосах не слышалось.
Игорь поочередно оглядел вызвавшихся.
– Я ценю храбрость,– сухо произнес он.– Но нужна мне победа.
Машег негромко засмеялся. Князь повернул голову и неодобрительно поглядел на него.
Хузарин блеснул белыми зубами.
– Вели, княже,– и эта куча железа отправится обратно к кузнецу! – совершенно серьезно предложил он и погладил лук.
Среди гридней раздались смешки, Элда одарила Машега восхищенным взглядом. Она не сомневалась, что хузарин отвечает за свои слова. Да в общем-то никто из тех, кто знал Машега, в этом не усомнился бы.
Духареву показалось, что великий князь борется с искушением…
– Такое будет бесчестьем,– глухо проговорил Скарпи.– Мне ты не можешь сказать «нет», батька…
– Могу,– перебил князь.– Ты привык биться пешим. Асмуд лучше тебя. Но вы нужны мне. Оба. Я не знаю, на что способен этот печенежский богатырь. И не стану вами рисковать.
Великан печенег, устав ждать, выкрикнул что-то. Голос у него был под стать росту.
– Что он сказал? – спросил князь.
– Кричит, если мы боимся его копья, то он может проткнуть нас тем, что у него между ног,– любезно перевел Машег.
– Пес,– мрачно пробормотал Скарпи.