Но их не было.
Около дюжины оставшихся в живых печенегов рассыпались по степи, спасаясь бегством. Примерно столько же варягов скакали за ними. Преследовали.
«А вот это совершенно лишнее!» – подумал Духарев и высвистел сигнал: «Все ко мне!»
Печенег и убегая может метнуть стрелу. И попасть, что характерно.
Свист хорошо слышен в степи. Варяги один за другим прекратили преследование. Все, кроме одного. Этот на скаку выпустил стрелу – и удирающий печенег свалился. Его конь тут же остановился, готовясь защищать хозяина, но стрелок (это был Машег) отложил обдирание трупа на потом и галопом пустился на зов. Понятие дисциплины было не чуждо благородным хузарам, хотя иногда трактовалось ими весьма вольно.
Съехались.
– Рагух, что за холмами? – первым делом спросил Духарев.
– Других не видал.– Хузарин правильно понял вопрос.
Убегающие печенеги превратились в черные точки. Вряд ли они вернутся. Не было случая на Серегиной памяти, чтобы разбойничья шайка вернулась, получив по чавке. Разве что с подмогой.
Сергей спрыгнул на траву, приласкал Пепла. Огляделся, пересчитал своих и помрачнел.
Подъехал Устах, тоже спешился.
– Цел?
– Как видишь.
– Надо бы наверх подняться, глянуть, как оно там.
– Я поднимусь,– кивнул Духарев, свистом подозвал заводную, взобрался в седло. Тело уже расслабилось, но сердце колотилось быстро-быстро. Обычное дело после боя.
Уцелевшие варяги съезжались к командирам.
– Устах, раненые – на тебе. Машег, Гололоб – со мной! – скомандовал Сергей. И направил лошадь к ближнему холму.
Глава пятая
Неожиданная «находка»
На вершине холма стоял обгрызенный ветрами каменный истукан. Рагух сплюнул метко, попав истукану в выпуклый пористый глаз. Удостоился неодобрительного взгляда со стороны Гололоба. Ухмыльнулся.
По ту сторону холмов лежали еще холмы. Трава – как шелковистая шерсть на спинах исполинских зверей.
Гололоба прозвали Гололобом потому, что надо лбом у него не волосы росли, а бугрился широкий шрам от ожога. В дальнем походе плеснули со стены кипящим маслом. Повезло, что в глаза не попало. Если не считать этого малого дефекта, Гололоб был муж хоть куда. Силач, красавец, воин отменный. Но с хузарами постоянно пикировался. Не то чтобы Гололоб их недолюбливал, скорее – дух соревнования.
– Ты руку перевяжи, кровь капает.– Рагух показал на Гололобово предплечье.
– Ах ты, песий бог! – Гололоб поддернул рукав.– Не заметил!
И полез здоровой рукой в седельную суму за льном.
– А ну покажи! – забеспокоился Духарев.
– Нет, пустяки. Стрелой царапнуло.– Гололоб плеснул из фляги на рану (антисептика, блин!) и одной рукой умело намотал льняной лоскут.