– Отвори,– велел он ученику.– Да не сразу. Вот, хотя бы сперва в печку подбрось.
Бурый исполнил в точности.
Вошедшая, баба средних лет, высокая, крупная, с лицом властным, но сейчас оробевшим и беспокойным, поздоровалась (Дедко не ответил), сбросила овчину и, не решаясь присесть или заговорить, переминалась ногами в валяных сапогах да прятала руки за спину.
Бурый, отойдя в тень, глядел, как Дедко учит бабу. И сам учился.
– Я… – не выдержав, начала пришелица, но Дедко хлопнул ладонью по скамье, и она осеклась.
Дедко держал молчание, пока не счел, что властолюбство гостьи полностью схвачено страхом. Только тогда махнул на соседнюю лавку:
– Сядь!
Лавка была просторна, но гостья, хоть задом широка, пристроилась на самый краешек.
– Там в сенях корзиночка маленька… – робко сказала она.
Дедко кивнул Бурому:
– Прибери.
Бурый принес корзинку, скинул припорошенный снежком холст, показал, что внутри. Дедко кивнул, но по виду его ученик догадался: недоволен. Не велико подношение.
Гостья между тем сняла с головы меховую круглую шапку, поправила красный убрус, сколотый под подбородком. Концы убруса, богато расшитые, лежали на высокой груди. Гостья приосанилась, кокетливо зыркнула на Дедку. Дура.
– Малешихой меня зовут,– сообщила она.
– А допрежь как звали? – хмурясь, спросил Дедко.
– Сластей! – и слегка порозовела.
– И за каким делом ты, Сластя, в ночну пору ко мне заявилась?
Баба встрепенулась. Слова посыпались из нее, как зерно из худого мешка. Половина проходила мимо уха, но и оставшегося оказалось довольно.
Дело у бабы простое. Есть у ней муж. У мужа – дочка-малявка. Вредна, глупа да лядаща. Вот ее, падчерицу, и надобно известь. Потому как нету у бабы из-за нее жисти никакой. Изводит, да объедает, да…
– Не ври! – оборвал Дедко.– Объедает! Таку телисту!
– Ну не объедает,– сразу согласилась баба.– А все одно жисти нет…
– А что ж сама? – спросил ведун.– С невеличкой не управишься?
– А как муж прознает? – Баба поглядела на Дедку, как на неразумного. И снова, скороговоркой: – Да я придумала все! Ты, колдун, хворь на нее наведи! Ты можешь, бабы сколь раз говорили. А уж хозяин-то мой сам ее к те приведет, полечить. Ну и ясно, как ты ее полечишь!
Дедко фыркнул, покосился на корзину.
– Ты не гляди, что мало! – с ходу угадала баба.– Сколько могла, тишком же. Я еще принесу, ты не думай! Я…
– Помолчи! – рыкнул колдун, зыркнул из-под бровей грозно, он умел.
Баба вмиг осеклась, заерзала на лавке, забегала пальцами по подолу.
Дедко подумал, подумал да и выдал:
– А что, Сластя, глянь на малого моего. Нравится?