«Небо должно быть нашим!» (Первушин) - страница 17

– Тут нет противоречия, – доказываю я. – Мы уже говорили с тобой на эту тему. Когда цивилизации выходят в космос, они становятся коммунистическими. И только коммунистическое общество способно осваивать Вселенную. Одно поддерживает другое. Следовательно, к началу межзвездной навигации военные космические аппараты уйдут в прошлое. Отправятся в музеи вместе с нашим «МиГами» и автоматами Калашникова.

– Ты не веришь в космические войны?

– Нет, не верю.

– Но одна такая война уже случилась.

– Случилась. Но она первая и последняя. Для этого мы и летим на Марс, чтобы не было больше таких войн.

– А если, допустим, мы полетим к звездам? А там обнаружим другие инопланетные США. Или вообще фашистов.

Все-таки Алексей – мастак на каверзные вопросы. Это он от чтения американского сборника, что ли, такой борзый? Я его, кстати, тоже прочитал. Ерунда всякая.

Подумав, отвечаю тебе, Алексей. У меня однажды тоже такой разговор был. Пошли мы как-то с сослуживцами в воскресенье на сопки. Отмечали чей-то день рождения. Выпивки, конечно, взяли, закуски, баян. Идем, наигрываем, веселимся. Приняли по дороге для разогрева. И вдруг – раз! – смотрим: самолет разбитый лежит. Я и не знал, что у нас в окрестностях гарнизона такие реликты еще остались. «Мессершмитт». Обгорелый. Прогнивший насквозь. Притихли все. Опять войну вспомнили. Сколько жертв! Сколько боли! Вот Борис Вдовин, мой ведущий в паре, и спрашивает: «Что ж, и в космосе, значит, войны будут? Опять будем убивать друг друга? Что по этому поводу говорит современная наука?» «Ты же знаешь, – отвечаю. – Мы за мир во всем мире. И никогда первыми не нападем. Но если как фашисты сделали, то мы всегда свою землю отстоим. Умрем, но ни пяди врагу не отдадим. А лучше вообще войн не допускать. И для этого еще до начала войны надо показать, что мы к ней готовы. Чтобы знал агрессор, что его ждет». «Но Гитлера это не остановило. Вдруг и в космосе есть свои гитлеры…» «Я думаю, если где такие гитлеры и были, то их тоже раздавили, как гадин. Потому что там где они уцелели, только руины наверняка остались. Не способны гитлеры к мирному сосуществованию. И кончают одинаково».

Алексей удовлетворен моим ответом. Он говорит, что в этом есть рациональное зерно.

Тут наш разговор плавно сворачивает к первому пилотируемому полету. Алексей интересуется, как я впервые о нем услышал. Он считает, что это будет интересно и будущим читателям дневника. Что ж, я не прочь рассказать эту историю, хотя в ней, на мой взгляд, ничего особенного нет. Таких историй миллионы. Сколько советских граждан, столько и этих историй.