Я, конечно, не надеялся стать одним из тех, кто полетит в космос, – ведь Циолковский писал, что произойдет это еще очень нескоро. Но одна мысль в его работах меня зацепила. В малоизвестной работе «Основы построения газовых машин, моторов и летательных приборов» Константин Эдуардович утверждал, что путем достижения космоса может стать поэтапное совершенствование аэропланов с ракетными двигателями. Сначала простые и дешевые летательные аппараты докажут преимущества новых двигателей при достижении больших высот и скоростей. А когда население к ним привыкнет, когда появятся подготовленные кадры, способные работать с этой техникой, – тогда можно будет говорить о построении сложных авиакосмических комплексов. Понадобятся летчики, понял я, много летчиков. Я решил стать одним из таких летчиков…
31 сутки полета
…Алексей читает мои записи и посмеивается. Не верит, что студент техникума, приехавший из «глубинки» в Саратов, мог так связно излагать самому себе столь сложные идеи.
– Придумываешь, – говорит Алексей. – Ты это потом для себя упорядочил. Уже когда в Отряде был. И про движущие силы коммунизма. И про конец истории. И про ракетопланы.
– Ничего подобного! – отвечаю резко, потому что сомнения Алексея в моей искренности задевают. – Я сформулировал уже тогда. Мне доклад поручили, ты забыл? А когда пишешь доклад, то нужно делать выводы на основе изученного материала. Вот я и сделал.
– И какую оценку тебе поставили за доклад?
– Хорошо.
– Ха-ха, – смеется Алексей. – А почему не отлично?
У меня готов ответ:
– Потому что не надо было коммунизм пристегивать. Времена-то были еще те. Ошибиться в понимании политического курса было опасно. Тогда, если помнишь, очень популярна была теория о возрастании сопротивления врагов по мере приближения к коммунизму.
– Во-во, и я про это. С чего бы вдруг студенту техникума о таких вещах думать?
– А с чего бы я тогда из литейщиков в летчики подался?
Алексей посмотрел с непонятной искринкой в глазах, но спорить больше не стал. И правильно. Нечего тут спорить.
А я точно помню, что после того доклада стал за темой следить. Если встречалась заметка или статья о ракетной технике и астронавтике, то внимательно изучал ее. Узнал тогда о Цандере и Кондратюке. Узнал о запусках советских геофизических ракет и о теории марсианской растительности. Прочитал книжки Чернышева, Космодемьянского и Ляпунова. Так что, с тех пор астронавтика для меня стала предметов увлечения – хобби, как говорят англичане.
Это знание мне сильно помогало: и в аэроклубе, и потом в Оренбургском училище. Летчики – люди заводные. Их завораживают разговоры о полетах еще выше, еще быстрее. А я как бы не только языком трепал, но мог на авторитеты ссылаться. И цитировал к месту. За это в училище меня выделяли, и закончил я его истребителем первого разряда.