– Лох? – переспросил Лукас. – Кто это?
– Лохом быть плохо, – сообщил Глеб, – и это, пожалуй, все, что я могу тебе сказать по этой теме.
– Я не хочу быть лохом, – объявил Лукас. – Знаешь, у меня даже четверостишие родилось по этому поводу:
Не хочу быть лохом,
Лохом быть так плохо,
Лучше стану коском,
Это очень просто.
– Чушь какая-то! – крякнул Жмых. – Интернат для дефективных. Дурная считалочка для тупых… Или дразнилка.
– Что ты хочешь от десятисекундного экспромта?! – обиделся лемуриец. – И вообще, это примитивизм. Тебе знаком такой жанровый подвид поэзии? Между прочим, на этой планете, где мы носимся как угорелые и нет никакой возможности подумать о возвышенном и прекрасном, мне одна только дрянь в голову и лезет… А ведь сегодня нам еще ехать в казино. В настоящую терку…
Жмых помрачнел. Отправляться в казино на встречу с рангунами ему очень не хотелось. Впрочем, от его желания или нежелания участвовать в бандитских Разборках мало что зависело. На Дроэдеме заправлял лысый, как девичья коленка, большой босс. Надо будет – заставит и воевать. С волками жить – по-волчьи выть. А бугор своего никогда не упустит.
Глеб и Лукас прошли уже пару километров по пустынной улице, оглядываясь вокруг. Хотя на Дроэдеме они провели уже довольно много времени, кое-что по-прежнему было для них в диковинку. Например, парящие над отдельными домами матовые шары, которые медленно поворачивались вокруг своей оси, словно камеры слежения. Или ровно подстриженный ромбовидной формы кустарник, высаженный вдоль заборов.
– Обрати внимание, Глеб Эдуард, какая точность, – восхитился Лукас, – какое удивительное совершенство линий, форм.
– Хотел бы я поглядеть на того садовника. Парень – настоящий виртуоз. Наверное, при желании может из кустарника и голую бабу слепить. С квадратными сиськами. Смотреться будет неплохо, да только на ощупь, должно быть, жестковатая. – Глеб запрокинул голову и захохотал.
– А ты не прочь пообниматься с такой? – заинтересовался лемуриец.
– Чего-о-о-о?! – Смеяться Жмыху сразу расхотелось. – Говори, говори, да не заговаривайся. Я на астероидах даже со снежными бабами дела не имел… Хотя многие лепили и крутили с ними, это правда… Но я – никогда! Ни-ни.
– Магазинов что-то я не вижу, – ушел от скользкой ледяной темы Лукас. Он продолжал вглядываться в обширные лужайки перед пустующими домами.
– Зачем тебе магазины?!
– Купил бы что-нибудь поесть. И приодеться не помешало бы. Люблю, знаешь ли, выглядеть красиво. В человеке все должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и мысли. А в лемурийце, существе тонкой душевной организации, и подавно!