Ах, Ванька, ну и пенек же ты! Любимый, родной, единственный, но пенек пеньком! Ничего-то ты не понимаешь!.. Нет, к Ваньке она залетит позже, когда будет внутренне готова к встрече. Вначале стоит эмоционально разгореться и войти в ритм. Слишком давно она жила только учебой и драконболом.
– Тогда к Склеповой! – решила Таня. Никто и никогда не мог взбодрить и протрезвить ее лучше, чем Гробыня.
Рука со смычком приобрела твердость. Перстень без подсказки выбросил еще одну искру, и пришпоренный контрабас понесся вдвое быстрее. Все лишние мысли и сомнения умчались вместе с ветром. Теперь задача была одна – удержаться на инструменте и не дать ветру себя сбросить. «Что может быть лучше? Прекрасный способ очистить мозги от ненужной информации и тупых загрузонов», – мельком подумала Таня, прижимаясь к контрабасу грудью, чтобы ее не сорвало встречным ветром.
Ягуна рядом с ней уже не было. Вместе они летели только над океаном, страхуя друг друга на всякий пожарный случай. Когда же внизу показалась суша, играющий комментатор покинул ее, крикнув, что летит к Семь-Пень-Дыру. Его пылесос быстро набрал высоту в поисках другого, попутного воздушного течения.
Соображая, где ей искать Гробыню, Таня вспомнила, что Склерова – вторая ведущая шоу «Встречи со знаменитыми покойниками». А раз так, то имеет смысл для начала заскочить на Лысую Гору и отыскать Грызиану. Уж та-то, как главная ведущая «Встреч», должна знать, где Склепова.
– Значит, для начала Лысая Гора… – сказала себе Таня, решительно разворачивая контрабас.
По наследству Тане передалось отличное чувство пространства, которому мог бы позавидовать даже вожак гусиной стаи. В тех же случаях, когда она начинала сомневаться, перстень Феофила Гроттера, ворча (ну как же он мог без ворчанья-то?), выбрасывал направляющий луч, похожий на тонкую золотую нить.
Несколько часов спустя леса расступились и появилась знакомая гора. Ее лысая макушка морщилась складками оврагов, между которыми, как капельки пота, поблескивали крыши. Ощутив, что она своя, охранное заклинание пропустило Таню без вопросов. Вскоре она уже шла по одной из центральных улиц, волоча на себе контрабас, который здесь, на земле, сразу стал обузой. После десяти минут бестолковых и опасных расспросов (один раз она, обознавшись, едва не обратилась к мертвяку) Таня отыскала «Студию зудильникового вещания».
Именно так назывался плоский двухэтажный дом, занимавший четверть квартала. У дверей на охране стояли два глубокомысленных циклопа. Один ковырял в ухе какой-то железкой. Другой задумчиво заглядывал в дуло пищали, по всем признакам заряженной. Танин опыт общения с циклопами – а их было достаточно и в Тибидохсе – выработал три главных правила. Первое: в глаз циклопам не смотреть и внимания не привлекать, второе – ни о чем не спрашивать и третье – целеустремленная уверенность движений. Именно с этой целеустремленной уверенностью Таня прошла мимо циклопов и оказалась в просторном холле, в который выходило сразу три лестницы.