– И это всё? – спросил он удивлённо.
– На чужих несчастьях не наживаюсь, – пожал я плечами.
– Ну что ж… – Михаил полез во внутренний карман пиджака, достал оттуда пачку долларов сотенными банкнотами и отсчитал мне пять тысяч.
– Здесь слишком много, – сказал я, возвращая тысячу четыреста.
– Это за работу, – набычился он.
– Работа предполагает, что есть работодатель. А я ни к кому не нанимался.
Он машинально принял назад деньги, повертел их в руках и каким-то неловким жестом сунул их в карман. Его лицо опять покраснело.
– Ладно. Как хотите. Вы сейчас куда?
– Домой, – сказал я. – Спать.
– Может, подвезти? Мой шофёр вас отвезёт.
Было видно, что ему с большим трудом даётся обычный человеческий разговор.
– Спасибо, я привык к метро. Так быстрее. Пробки не мешают.
– Тогда до встречи.
– До свидания.
Мы с Машей вышли за ворота больницы и направились к ближайшей станции метро.
– Зря ты, наверное, так, – сказала Маша. – Он опасный человек. А с другой стороны мне понравилось, как ты с ним говорил. Я тобой даже гордилась. Богатые…. Воображают, что все можно купить за деньги.
– Не переживай, – сказал я. – Всё нормально. Разберёмся. Ты не занята сейчас?
– Нет.
– Поехали ко мне? Я соскучился.
– Поехали.
И мы поехали ко мне.
Так бывает. Кажется, устал настолько, что стоит прилечь и тут же провалишься в сон. Но вот ложишься и с ужасом замечаешь, что сон бежит от тебя, как чёрт от ладана, мысли и образы носятся по кругу в измученном воспалённом мозгу, и желанный покой не только не приходит, но и присниться не может, потому что присниться ему тебе негде.
В таких случаях нет лучшего средства, чем любимая женщина рядом.
Она одарит нежностью и заботой, остудит и растворит в себе злое напряжение твоих раскалённых нервов, утихомирит судорожную нездоровую силу, прошепчет на ухо с десяток волшебных слов любви и благодарности и тихо уснёт у тебя на плече, щекоча разметавшимися волосами твою щеку. И ты, глядя на её чудное прекрасное и такое беззащитное лицо, сам не заметишь, как тоже вслед за ней скользнёшь в долгожданный и глубокий сон.
Я проснулся от звяканья посуды на кухне, солнечного луча на подушке и Машиного голоса.[3]
– И я была девушкой юной,
Сама не припомню когда;
Я дочь молодого драгуна.
И этим родством я горда.
Трубили горнисты беспечно,
И лошади строились в ряд,
И мне полюбился, конечно, конечно,
С барсучьим султаном солдат!
Так пела Маша, и я впервые слышал эту песню.
– А вот и завтрак в постель! – воскликнула моя любовь, появляясь на пороге комнаты с подносом в руках… Одета она была в мою рубашку, которая лишь до известной степени прикрывала её соблазнительнейшие бедра.