– Может, еще разок им в мегафон покричим? – предложил Дитц, не отнимая от глаз бинокля. – Жалко дураков. Не тех, конечно, а наших «полигонщиков». Полягут ведь.
– Кричали уже, – буркнул Велга и устало опустил свой бинокль. – А полягут… Ничего, им полезно. Не хрен было расслабляться. Допрыгались, мать их.
Они лежали на той самой крыше десятиэтажного дома, куда рухнул подбитый флаер Валерки Стихаря. Обзор с крыши был исключительно хорош, – их бывшее жилье просматривалось отсюда во всех подробностях.
– Что-то ты, Саша, злой какой-то, – хмыкнул Дитц. – Устал, что ли?
– Не без, – вздохнул Велга. – А злой… Надоело, понимаешь. Скажи мне, Хельмут, мы что, нанимались все эти миры спасать?
– А, вот ты о чем, – обер-лейтенант улыбнулся. – Не знаю, как тебе, а мне моя саксонская интуиция подсказывает, что дальше будет еще веселее.
Спасибо, утешил. Хорошо, давай попробуем еще разок. Потом даем им пять минут и атакуем. Ждать дольше нельзя – кураж пропадет, – Велга положил бинокль и взял рацию. – Миша, мы спускаемся, а ты пока попробуй еще разок их убедить.
Собственно, мегафона, как такового, у них не было. Был микрофон, через мощный усилитель подключенный к колонкам. Аппаратуру раздобыли в расположенном поблизости баре, выставили колонки в окно первого этажа дома напротив, и уже десять раз за последние сорок минут, обладающий внушительным баритоном Михаил Малышев, со всей возможной проникновенностью пытался склонить засевших в особняке мятежников к сдаче оружия.
Пока, правда, безрезультатно.
Текст сочинили Валерка Стихарь с Карлом Хейницем, и гласил он следующее:
«Господа бунтовщики! Сопротивление бесполезно! Предлагаем сдаться! Вы окружены специальным отрядом быстрого реагирования Вооруженных сил Земли! Ваши приспешники практически на всей планете уже захвачены в плен и дают показания! Мы не обещаем вам свободу, но обещаем жизнь! В случае отказа вы будете уничтожены без всякой пощады. Повторяю. В случае отказа вы будете все уничтожены!»
Внизу Велгу и Дитца встретил Валерка Стихарь.
– Ну что? – спросил Велга.
– Молчат, гады. Но и не стреляют в ответ. Мы в свое время на такие слова отвечали пулей.
– Мы, бывало, тоже, – улыбнулся Дитц.
– Нормальная реакция нормального солдата, – сказал Велга.
– Если только он сыт, при оружии и боеприпасах и не напуган до усрачки, – добавил Валерка. – Правда, бывали мы и напуганы и голодны и практически без патронов. А ведь все равно стреляли!
– Они не солдаты, – слегка пожал плечами Дитц. – Думаю, что сейчас там полный разброд и шатание. Не знают, что делать. Сдаваться страшно, а не сдаваться – еще страшнее.