– До свида…
На этом запись оборвалась.
– Так, – после короткого, но тягостного молчания требовательно вопросил Четвертаков. – И что сие означает?
– По-моему, – не очень уверенно сказал Егор, – один из говоривших – это наш Президент. Во всяком случае, голос очень похож. А вот второй…
– Второй – это ваш Секретарь Совета Безопасности, – проинформировала Анюта. – Вы их слышали практически в режиме реального времени. То есть буквально через пару минут после того, как они закончили разговор.
– Это мне понятно, – стараясь говорить совершенно спокойно, сказал Володька. – Мне не понятно о чём они говорили. Анюта, кончай тянуть кота за хвост и признавайся. Что случилось?!
– Даже не знаю, стоит ли об этом говорить…
– Анюта! – рявкнул Егор. – Что это за женские штучки?!
– И ничего не женские. Просто я сама ещё до конца ни в чём не уверена. Но если вы настаиваете…
– Мы – настаиваем, – хором подтвердили Егор и Володя.
– Ладно. В общем, мне трудно и больно об этом говорить, но, кажется, ваше солнце гаснет.
– Эка невидаль! – попытался пренебречь сообщением Анюты Егор. – Да оно уже миллионы лет гаснет. И ещё десятки миллионов гаснуть будет.
– Погоди, Егор, – поморщился Четвертаков. – Анюта, ты что, хочешь сказать, что наше солнце гаснет слишком быстро?
– Вот именно, – подтвердила Анюта. – Процесс неожиданно начался несколько дней назад и стремительно ускоряется. Приобретает, как принято у вас говорить, лавинообразный характер. Пока это заметили только ваши учёные, которые специально занимаются исследованием солнечной активности. Теперь и я. Но совсем скоро, если всё будет продолжаться с той же прогрессией, что и сейчас, мы это увидим, что называется, невооружённым глазом.
– Гаснет… – пробормотал Егор потрясённо. – Не понимаю. Как солнце может погаснуть? Это же солнце!
– Так и может, – сказала Анюта. – Как свеча на ветру. Вообще-то странно. По моим данным у вас вполне благополучное и здоровое светило. Оно не должно гаснуть.
– Что значит «здоровое»? Разве солнце живое?
– Может и живое, – серьёзно ответила Анюта. – Смотря, что под этим понимать. Но дело не в этом. Дело в том, что оно всё-таки гаснет. Хотя гаснуть не должно. Есть у меня, правда, одно подозрение, но оно нуждается в проверке.
– Все подозрения – потом, – отрезал Четвертаков. – Что нам делать? Людям, то есть?
– Если всё верно, то только одно – молиться.
– Бога нет, – негодующе фыркнул Володька.
– И это медицинский факт? – с иронией осведомилась Анюта. – Лично я не подписалась бы под этим категоричным утверждением.
– Постой, постой, – заволновался Четвертаков. – Ты что, хочешь сказать, что ОН есть?