".
Фон Тагель ждал меня во дворе, гарцуя на своем прекрасном жеребце, демонстрируя добровольным зрителям свое мастерство владения конем.
– Вперед! В путь, мой друг! – Он радостно тронул поводья, пуская коня в галоп. Я пришпорил Мавра, и наш маленький отряд стремительно помчался по улице, распугивая бродячих собак и заставляя прохожих покрепче прижиматься к стенам домов.
Не могу точно сказать, сколько часов продолжалась наша прогулка. Начало смеркаться, желудок неумолимо отстаивал свои права, а благородные животные, утомленные скачкой по окрестным холмам, сквозь лесные чащобы и кустарники, тяжело дышали, вздымая, подобно кузнечным мехам, свои лоснящиеся бока. Мы спешились и повели коней в поводу.
– Здесь поблизости ручей. Надо бы напоить коней. Да и искупать их не мешало бы, – заявил Михель, хлопая по крутой шее своего гнедого жеребца. Тот благодарно мотнул головой и тихо заржал.
Спустя еще полчаса я сидел на поваленном дереве и чистил прутиком свои сапоги, покрытые толстым слоем грязи. Пока мы брели сюда, я умудрился провалиться в какую-то промоину, наполненную многолетним запасом превосходной глиноземной грязи, и теперь в полной мере мог развлекаться чисткой своей обуви.
За время нашей прогулки я вполне увидел то, что хотел увидеть. Пытаться каким бы то ни было способом пробраться в Трифель, минуя ворота, было безрассудно. Конечно, в качестве крайнего случая можно было рассматривать и этот вариант, но только на крайний случай.
Обрывистые склоны Шарфенберга и бурное течение реки мало располагали к активным наступательным действиям.
– О чем задумались, мой друг? – Фон Тагель, пользующийся свободной минутой, чтобы преподать урок фехтования Клаусу, переводя дух, подошел ко мне. – Кстати, должен вас поздравить. Ваш Малыш Эд – просто чудо. Давно .уже мне не доводилось видеть таких ловких бойцов. Он заставил меня попотеть, да что там – он просто загнал меня. А этот удар! Я восхищен! Это что-то невероятное! Думаю, что недолго ему еще ходить в оруженосцах. Я кивнул головой:
– До первого подвига.
Граф уселся рядом со мной на ствол, тяжело дыша и разминая утомленные руки. Наши кони мирно паслись на лужайке, отдыхая после дневных галопов, и чутко прядали ушами, как будто внимая вечерним песням лесных птиц.
– Кстати, Михель. Вы, как я полагаю, знаете о каждом из собравшихся в Трифеле немало интересного. Что вы можете рассказать о дуайене [35] зачинщиков?
– Карл Дитрих фон Брайбернау? Неужели вы о нем ничего не слышали?
– Почему. Слышал, конечно. Особенно в Святой Земле.
– Да! Там мы хорошо себя показали. Должен вам сказать, что лучшего командира, чем он, и пожелать грешно. Он любит своих воинов, как родных детей, и печется о них, как о детях. Он всегда первый в атаке и никогда не отойдет ко сну, не убедившись, что последний из его воинов накормлен и устроен.