– Что же мне делать?! – твердил Фуцик, ошеломленный вероломством атамана. – Что делать? Я пропал!
Не скажу, чтобы мне было слишком жалко этого довольно мерзкого человечишку, но чувства – чувствами, а отдавать его на съедение и вовсе уж откровенному негодяю, пожалуй, было чересчур.
– Не суетись! – шикнул я. – Сейчас господину наушнику будет не до тебя, а дальше – не зевай, на то ярмарка.
Фуцик жалобно поглядел на меня, ожидая защиты.
– Завтра утром Ян намерен отправляться в Елдин. А уж коли он более не таится, то, стало быть, силу обрел великую.
– Возможно, – уклончиво согласился я. – Но кто здесь собирается ждать до завтра? – Я подошел к двери и забарабанил по ней кулаками. – Открывайте немедленно! Дело жизни и смерти!
– Ты че задумал, Клин? – забеспокоился Вадюня.
– Знаешь, как учит геометрия? Кратчайший путь из точки А в точку В – прямая.
– И типа че?
Из коридора послышались шаги приближающейся стражи.
– Сомневаюсь, что Ян Кукуевич пожелает ночевать в замке, узнав, что анчуток в нем больше, чем клопов.
– Он-то, может, в натуре отсюда и вырулит, а мы типа?
– Не беспокойся. Пока этот самопальный отец народа и спаситель Отечества нуждается в Союзе Кланов восточного берега и не прочь с нашей помощью обвинить Юшку-каана, он нам не угрожает. – Я вновь заколотил по толстым, тщательно подогнанным доскам входной двери, сопровождая удары самыми отборными высказываниями.
– Открывайте немедля, короеды ублюдочные! Чертуганы блохастые, отведите меня к хозяину!
Шум за дверьми недвусмысленно показал, что мои слова потревожили не только местных древоточцев.
– Чего надо? – В появившуюся узкую щель протиснулось острие алебарды, и сверкающий в темноте глаз с подозрением и опаской начал обшаривать светлицу, временно исполняющую роль темницы.
– Чума глухоманная! – Я с силой толкнул дверь, заставляя стража отпрянуть.
Из темного коридора в лицо мне глянули уже два острия, на которых отблески пламени закрепленного на стене факела отплясывали сумасшедшую джигу.
– Придурки! Олухи помороченные! – решительно делая шаг вперед, командным тоном взревел я. – Последний раз говорю, ведите к хозяину, иначе нам всем тут хана! – Для убедительности я чиркнул себя по горлу большим пальцем, демонстрируя, какой отвал башки начнется кругом, если вдруг я немедля не перекинусь словом с Яном Кукуевичем. – Что, заснули? Вперед, я сказал!
Есть порода людей, которые позволяют на себя кричать, а есть люди, которые этого делать не позволяют. Те, кого обычно набирают для массовости в разношерстные банды, как бы грозно они ни выглядели, чаще всего относятся к первой категории. В обстановке для них привычной эти горлохваты чаще всего ведут себя развязно и жестоко, пытаясь скрыть патологическую неуверенность. Однако стоит ситуации чуть измениться, и заячьи уши вмиг задергаются над клыками и бивнями.