– Нас из полона лихого освобождать идет, – не сомневаясь ни минуты, проговорила ведунья.
– Н-да. – Я скептически поджал губы. – Хотелось бы знать, а ее сейчас кто спасать будет?
Что и говорить, если Оринка не ошибалась, положение складывалось аховое. Понятное дело, как бы ни пекся разбойничий атаман о нашей охране, по-хорошему ни он, ни его верные псы ничего не могли противопоставить скорости бешеных скакунов джапанской породы, за пять секунд разгоняющихся до ста км в час.
Стоит ли говорить, что два, а то и три пассажира на спинах наших красавцев, конечно, не улучшат внешний вид гордых ездовых животных, но скрытому в чреве «ниссанов» табуну породистых лошадиных сил этакий груз – сущая ерунда! А если вспомнить о «фарше» – всяческих прибамбасах вроде CD-плееров, которыми расшалившаяся Делли глушила Соловья-разбойника, то положение стражи определяется емким Вадюниным термином – «дохлый помер». И это сейчас! А когда в пылу и лязге предстоящей схватки сторожа, вынужденные играть роль болельщиков, наверняка подзабудут о вверенных их попечению субъектах, то и вовсе.. Но Делли?!..
Я невольно пожалел об отобранных у нас агрегатах зеркальной связи. Сейчас оставалось лишь гадать, каковы планы энергичной сотрудницы Волшебной Службы Охраны, что она уже успела нагородить с момента нашего внезапного расставания, и главное… Феи, конечно, живут долго, очень долго, можно сказать, практически вечно. И насколько мне известно, убить их людским оружием крайне сложно. Но ранения доставляют этим чудесным существам несказанную боль, и заполняющая их тоска капля за каплей вытесняет некогда бившую через край жизненную силу. Вероятнее всего, наша самоотверженная подруга сейчас и не подозревала о засаде, таящейся в ближнем перелеске. А значит, любая пущенная стрела могла сразить ее, и бог весть, как уж там повернется судьба.
Так что же – бежать, оставив закадычную подругу на поле боя?! Я недобрым взглядом оглядел наших церберов и сжал кулаки. Ну уж нет!
– Клин! – Вадюня, а он, без сомнения, думал о том же, заговорщицки подмигнул и похлопал «ниссана» между ушей. – Может, в натуре посигналим?
Тишину, висевшую над лесом, нельзя было назвать мертвой. Возмущенно перекликались в воздухе потревоженные движением птицы, зеленые кроны с желтоватыми пятнами уставших за лето резных листьев шелестели на ветру, доносившем с противоположной стороны просеки разрозненные звуки чужих голосов. Я с благодарностью поглядел на друга. Дело, конечно, было рисковое, но раз уж мы попали в такую переделку – время ли вспоминать о риске?!