– Я не умею, о великий, – едва слышно выдавил юноша.
– Чего не умеешь? Считать?!
– Нет, превращаться в муху.
– О Господи, неуч! Тогда беги ногами, а если кто пристанет, разрешаю превратить в жабу.
– Я…
– Как, и этого тоже не умеешь?!
Не пускаясь в дальнейшие объяснения, юноша сорвался с места и бросился сквозь толпу, откуда послышались хлопки, сопровождаемые явно электрическими разрядами. Воистину, забота о сохранении наличности в стенах благочестивого Штраумберга не была пустой предосторожностью.
* * *
Я отключил связь. По крайней мере на этом участке нашего фронта все шло хорошо.
После обеда, любезно приготовленного Татьяной Викулишной, квелое воинство несколько воспрянуло духом, и в движениях храбрых ратников появилась явная осмысленность. Немного успокоившись, я расставил посты и собрался было вздремнуть часок, чтобы наверстать вырванное магическим нашествием время ночного сна, но не тут-то было.
– Воледар Ингварович, – заметив мою робкую попытку принять горизонтальное положение, изрекла юная княжна, – давно хотела вас расспросить…
Я не стал интересоваться, почему эта тяга к расспросам прорвалась у нее именно в тот момент, когда мне более всего хотелось смежить веки, и лишь вздохнул, обреченно склоняя голову:
– Готов к услугам вашим.
– Вы долго прожили в этих землях, – не спеша произнесла Алена Мстиславишна, – не доводилось ли вам встречать моего будущего мужа принца Людвига? Конечно, я, как подобает воспитанной девушке, покорна воле своего отца и прекрасно понимаю, какие выгоды принесет Руси мой будущий брак. Но все же хотелось бы знать – каков он, мой суженый?
– Увы, моя маленькая княжна, – развел руками я, – мне не доводилось видеть его даже мельком. А вот о его отце, императоре Фридрихе II, если желаете, могу рассказать.
– Да, – после минутной задумчивости произнесла девушка, – пожалуй, это будет полезно.
И я начал повествование. Красивое, цветистое повествование об императоре, словно затерявшемся во временах и эпохах. Государе, свободно владеющем всеми европейскими языками, ведущем ученые беседы на арабском и персидском, переводящем с арамейского, древнееврейского, греческого и латыни. Императоре, установившем в своих владениях мир между всеми религиозными общинами, будь то христиане, мусульмане или иудеи, мудром властителе, с равным успехом побеждающем врагов мечом и словом, человеке, изрядную часть своего времени отдающем изучению опаснейших болезней и самолично изобретшем ряд весьма действенных лекарств для борьбы с ними. »
Правда, чтобы не травмировать психику будущей невестки государя Священной Римской империи, я не стал рассказывать ей о случае, имеющем место быть что-то около двух лет назад, когда Фридрих, накормив обильным завтраком двух своих придворных, оставил одного в замке, с другим же отправился охотиться в ближайший лес. Ну а вечером того же дня его величество собственноручно вспорол животы обоим, чтоб посмотреть, у кого из них лучше усвоилась пища.