* * *
Весенний Иерусалим представлял зрелище куда как более приятное для глаз, чем то, которое открывалось нашему взору во время зимних поездок. Разделенный на три сектора, он бурно строился, причем каждая из сторон, будь то архитекторы Аль Кемаля, высокоученые строители-карезмины или же зодчие, привезенные храмовниками, стремились во что бы то ни стало превзойти друг друга в красоте строящихся зданий и скорости их возведения.
Большим подспорьем в непрерывном строительстве, ведущемся здесь, служил Лис. Вернее, не столько сам Венедин, сколько его Черный дракон и сделанный Ансельмом перевод трофейной рукописи, открывавшей посвященным секрет феерически быстрого возведения Великой Китайской стены, дворца Цинь Шихуань-ди и его гигантской усыпальницы. Было довольно забавно глядеть, как взмывают вверх, а затем неспешно опускаются на заранее отведенное им место тяжелые каменные блоки. Сначала на это чудо сбегались посмотреть со всех концов города, но где же еще происходить чудесам, как не в Иерусалиме. К парящим в воздухе камням привыкли так же быстро, как в наши дни к подъемным кранам.
Слава великого мага Лиса Венедина и его достойного ученика Ансельма Кордовца росла с каждым днем. Но, увы, это отнюдь не решало нашей проблемы. Окрестности камеры перехода были заняты карезминами, и сама она все более и более приобретала вид неприступной крепости. Еще бы! Ведь сам наместник Хорезм-шаха избрал башню над высокой скалой, господствующей над округой, местом своей резиденции. Мы видели его несколько раз: поджарый, как горный барс, с лицом обветренным и мрачным, он не производил впечатления человека, готового по дружбе отозвать из крепости своих нукеров и запустить под нее, пусть даже союзного, мага.
– Он сын третьей жены Джелал эд-Дина, – рассказывал один из карезминов, с которым быстрому на знакомство Лису удалось разговориться на Шуке – шумном Иерусалимском базаре. – И один из лучших его полководцев. Субедэй никогда бы не сломил его отваги, если бы не Черный дракон. Он налетел на войско, пуская струи пламени из пасти и зловонный дым из ноздрей. Ни стрелы, ни чары не могли остановить его. Кони, обезумев, выносили нас из боя, и войско бежало в панике от ужасного чудовища. Я был там. С тех пор минуло двенадцать лет, но как сейчас вижу эту черную тварь. И хотя ни разу в жизни ни один враг не заставлял меня дрогнуть, воспоминание об этом ужасающем страшилище, заставляет меня содрогаться до самого нутра.
* * *
– Не, ну ты представляешь! – возмущался Лис. – Этот самый ордынский маг со своим Черным драконом так наследил в Хорезме, что у них до сих пор при воспоминании о нем поджилки трясутся. А я таскаю талисман уже скоро год, и ни тебе в зуб ногой, как из него эту самую тварюку вытащить. Только подумай, шандарахни мы сейчас Черным драконом по ставке шахского наместника, и спокойно бы могли свалить отсюда еще месяца два назад.