– Тебе, Воледар, особое спасибо. – Муромец склонил голову. – Я-то сначала грешным делом подумал, что Ганза тебя следить за мной приставила. Рад, что ошибался. Но ныне о другом молвить хочу. Дело-то вы сладили, да вот врагов себе нажили, други мои верные, весьма опасных.
– Да, Яросвет что-то такое говорил, – почесал щеку Лис. – Это из-за того, что я чингисхановского мага завалил? – Слова моего друга, похоже, вызвали у Володимира Ильича полную оторопь.
– Ты что же, Кеукче убил? – справившись наконец с собой, проговорил Муромец.
– А чего он драконом прикидывался? – начал оправдываться Лис, постепенно соображая, что произошло нечто, выходящее за рамки нашего понимания.
– Плохо ваше дело, побратимы, – вздохнул Володимир Ильич. – Князья на вас осерчали за то, что вы удумали половецкие полки за их спинами ставить. На меня-то вызвериться опасаются, а на вас, поди, зло сорвут. Видали, чай, каковы молодцы! Поди теперь разбери, чья стрела Всеволода сыскала. А на вас они всем скопом недобро глядят. Говорят, мы своих витязей ложили, а чужеземцы пришлые половецкими саблями спины наши подпирали. Хотел я вас с посольством в Орду отослать, да теперь, знать, не судьба. Чингисхан вам брата своего сводного не простит. – Он вздохнул. – Что делать, ума не приложу. – Он опустил свои ручищи нам на плечи. – Ступайте в лагерь. Глядишь, до утра чего и удумается.
* * *
– Ну что, Капитан, – спросил меня Лис по дороге к лагерю, – какие еще будут предложения по сбору материалов для доклада?
Я пожал плечами.
– По-моему, и так все ясно. Если вдруг старший Муромец, скажем так, исчезнет до того, как его сын войдет в полную силу, все здесь рухнет немедля.
– Я тебе больше скажу, – усмехнулся Лис. – Муромец непременно, как ты выразился, исчезнет. Ужо князья об этом позаботятся. Действительно, нельзя же быть по положению и выше их, и ниже одновременно. У них от такого состояния дел разум возмущенный кипит, да так, что аж шеломы поднимает. Так что если Володимир в ближайшее время себе на голову шапку Мономаха не натянет с криками: «Аз есмь царь! Щас всех порешу!» – Русь вернется в прежнюю позицию.
– А Ганза?
– А что Ганза? – хмыкнул Лис. – Я думаю, шо в их одноколейных немецких мозгах вариант, шо можно покорить страну и не объявить себя монархом, просто не рассматривается как полностью абсурдный.
Я вздохнул. Мой друг, несомненно, был прав, и от этой правоты хотелось рыдать в голос. Однако, как ни крути, в наши задачи не входило создание на Руси единого мощного государства, а личные симпатии и антипатии в недрах Института могли заинтересовать только штатных психоаналитиков.